Сибирские огни, 1984, № 9

добрать и приласкать,— Она смущенно спросила:— Я не надоела тебе своими глупостями? — Глупостями? Почему же глупостями?.. — Вот именно! — внезапно раздавшийся за спиной зычный голос Петра заставил его вздрогнуть от неожиданности, а Аглаю — взвизг­ нуть.— Сидят, понимаешь, разнежились, не слышат ни черта! Он скинул полушубок на пол и приблизился к ним, грозно нагнув голову: — Трепещите, несчастные! В ваши декадентские грезы врывается безжалостный представитель внешнего мира — то есть я! Его воинственный вид рассмешил Константина и Аглаю. Он небреж­ но развалился в кресле и вальяжным тоном произнес: — Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!.. А я, между прочим, клевый заказ раздобыл. Вы даже представить не в состоянии, какой я хороший и умный... — Ты можешь не тянуть кота за хвост? — прервал его Констан­ тин.— Нашел заказ — расскажи! — Н аш ел !— вознегодовал тот.— Скажешь тоже — нашел... Раздо­ был! В наше время заказы по улицам не валяются.. — Не томи, мил-друг-Петруша, нам поведай...— почти пропела за ­ интригованная Аглая. — Ну если публика настаивает...— еще поломался он.— А дело бы- \ ло так. Я проснулся одним прекрасным утром и пришел к печальному заключению, что кушать мне хочется — но кушать у меня нечего. — Поразительно! не удержался Константин. — Д а ,— согласился тот без тени юмора.— И тогда я понял, что по­ ра восстать рз забвения наступила, и начал приводить в порядок — что? Свои финансы. Стояла морозная декаб-рьская ночь. Я надел полушубок и вышел в эту самую ночь... — Ой-ой-ой,— поморщилась Аглая,— скулы сводит! Не надо поэ­ зии, Петя, у нее к тебе идиосинкразия. — Упрек принимаю, перехожу на суровую прозу жизни. В общем, подался я в нашу родимую контору разузнать на предмет заработков. Все те же стенды — а у меня от них оскомина! Подкатился я тогда к Марь Петровне: ей все про всех известно. Рассказал пару баечек, рас­ смешил и растрогал маленько. И она мне поведала, что поступили за ­ казы на оформление новогоднего праздника. И тогда я начал думать... — НачаТ! — что? — спросил Константин. — Думать. И не перебивай, мысли путаются! Я и вовсе могу по­ молчать..., — Ладно тебе, я пошутил! — То-то же,— удовлетворился приятель таким полуизвинением.— Стал я, значит, думать и припомнился мне старый горский кодекс: враг ^ моего друга — мой враг, друг моего врага — мой враг, враг моего вра­ га — мой друг, друг моего друга — мой друг. И принялся я шевелить извилинами и искать, кто же друг, кто же враг. Главный наш ко мне не особливо расположен, он приятель моего бывшего тестя. Но...— Он поднял палец,— один из недоброжелателей теперешнего Главного, сей­ час этого Главного временно замещает и имеет в числе своих друзей не­ коего товарища Ситника. А Ситник мужик ничего. Набрал я в мешок сущности и закатился в его мастерскую. Он мне как родному обрадо­ вался, потому что уже две недели, на манер проклятого, над заказом трудится. Д а еще рассорился с женой, которая не желает верить, что в мастерской он ночует с картиной, а не с любовницей. В общем, посиде­ ли мы с ним хорошо... — Неделю пропадал,— с усмешкой подтвердил Константин. — После той краткой беседы с Ситником,— невозмутимо продол­ жал Петр,— я был ангельски чист и светел, работал над своей картиной к зоне. И вдруг вчера вечером получаю записку от временного Главно- ' го. Иду сегодня в контору и получаю...