Сибирские огни, 1984, № 9

Ч А С Т Ь II Худоо^сник. и Город ГЛАВА 1 СУМАСШЕДШИЙ ДЕНЬ Константин пробудился посредине ночи и лежал, напряженно слу­ шая тишину. Потолок избороздили световые полосы, в них крылась ка ­ кая-то тайна. Когда поздний декабрьский рассвет разбавил синевой чер­ ноту ночи, Константин заставил себя встать, нехотя сунул ноги в ра з­ ношенные валенки и, натянув телогрейку, пошел во двор. Тридцатиградусный мороз опушил деревья хрупким игольчатым инеем, над колодцами теплотрассы плясали призрачные столбы пара, напоминая фантастическую нежить. Холод начал пробираться в тело­ грейку, и Константин энергично заработал лопатой. Скоро сделалось жарко. Он сбил снег с валецок и прислонил лопату к стёне. Настроение, расплывчатое и меланхоличное, располагало к бездействию. Прошло уже полгода с тех пор, как Константин вернулся к себе домой, однако единственным его общественно значимым деянием ,,были выполненные для завода стенды. Припомнив дерзкий вызов, который он бросил го­ роду, Константин невесело усмехнулся. Повернув выключатель, он начал рьазглядывать фрески. Сегодня бы он написал их иначе. Пожалуй, усилил бы искажение в анатомических пропорциях фигур: ярость, страдание, боль или счастье, концентриро­ ванные сгустки эмоций меняют абрис фигур — художник это улавли­ вает. «А может быть, хорошо, что нет заказов? — вдруг подумалось ему.— Может, сама Судьба говорит: «Остановись. Подумай.» Иногда стоит приподняться над собой, над собственной жизнью, выскочить на какое-то время из привычного каждодневного русла...» За окнами наконец рассвело, но серое декабрьское утро, скорее, на­ поминало ранние сумерки. Он подошел к мольберту: освещенности не­ доставало для работы. Размеры картины — метр на полтора,— на ко­ торую он смотрел, делали ее похожей на распахнутую в другой мир дверь. За дверью бушевали осенние яркие краски и виделась странная поляна, на которой росла березка с девичьим лицом и горестно изломан­ ными ветвями. Когда по какой-либо причине он не мог писать, им всегда овладе­ вало острое чувство тревоги и напрасно теряемого времени. Вот и те­ перь, размашисто шагая из угла в угол, он старательно отгонял навяз­ чивые мысли о собственной бесталанности и пытался думать о куда-то загинувшем Петре, о безвылазно сидевшем в мастерской Иване, о ста­ ринных фресках пятнадцатого века, которые они позапрошлым летом реставрировали на огромной, изъеденной веками и разрушенной нашест­ виями плоскости стены. Потемневшие лики святых осуждающе глядели на потомков, словно стараясь напомнить им 6 чем-то неизмеримо в аж ­ ном, что знали только они. Но настойчивые и неприятные мысли лезли в голову, как назойливые мухи. «Нет,— сказал он себе,— так нельзя!»_ И вышел в коридор. У Ивана в мастерской слышался скрип половиц— и тому не рабо­ талось. Он приоткрыл дверь: Иван стоял возле мольберта откинув назад голову и судорожно сцепив пальцы рук, лицо его страдальчески исказилось. Константин осторожно затворил дверь, а потом постучался Раздался какой-то шорох, Иван пригласил его войти. Когда он вошел! мольберт был уже занавешен.