Сибирские огни, 1984, № 9

Ночь была душной. И, наверное по контрасту, припомнились зима и детство... Тишина. Покой. Морозно. По одну сторону улицы Некрасова тянутся каменные строения мылзавода, по другую — двухэтажные деревянные дома, окруженные заснеженными палисадниками. Заиндевевшие ветви деревьев — словно кружевной узор. Вместо улицы — ровное снежное пространство с дву­ мя аккуратными тропинками, протоптанными по обеим ее сторонам. Холодное зимнее солнце высекает из снежного наста разноцветные иск­ ры. Короткая железная труба в стене мылзавода пыхтит белым паром. Через снег ребята подлазят к трубе и с удовольствием погружаются в молочный теплый туман. — Если долго дышать паром — сделается чахотка,— авторитетно заявляет Котя. — Прямо!.. — Честное слово! Бабушка говорила. — Врешь ты все! — кричит Володя, выпрыгивая из белого облака. Увязая в снегу, они бегут по снежному полю. Володя вырывается вперед, но, запнувшись обо что-то, кувырком летит в снег, с разбега в него врезается Котя,— и они долго барахтаются, пыхтя и повизгивая. А снег набивается в рукава и лезет за шиворот, где, обернувшись жгу­ чими струйками, жалит шею, лицо, руки. Хорошо!.. Выбившись из сил, они затихают, лежа на спине. Жарко... Широ­ ко разбросав руки, смотрят в синее небо. — Вот бы сейчас взлететь...— мечтает вслух Котя. — А я летал вчера во сне,— оживляется Володя, переворачиваясь на живот.— Понимаешь, стою я это, будто на заборе, возле вашего до­ ма на Лермонтова, и нужно мне сделать такой особенный поворот всем телом — и полечу.— Он вскакивает на ноги и показывает,— вот так. Сейчас не выходит — а во сне сразу полетел. — Долго летал? — Не! Гонялся за мной кто-то. Колдун вроде. Стра-ашный... — Я тоже летал два раза. Сила! Летишь себе и летишь... Как про­ снулся, все казалось, что и на самом деле смогу. — Ага! — подтверждает Володя. — Смотри, какой снег: сверху корка, а внизу сыпучий. — Позавчера оттепель была — сегодня холодно, поэтому корка. — Д а я не о том! Гляди...— Володя становится на колени и Тща­ тельно вырезает из снежного наста треугольник. — Ух ты! — восклицает Котя и тоже принимается что-то вырезать. Пузатые греческие амфоры, гитара, скрипка, даже автомобиль... Володя с размаху садится в снег — надоело! — Айда на сараюшки! — Айда. Они наперегонки бегут к забору возле «дедова» дома, кубарем пере­ катываются через него и попадают в дощатое царство сараев. Взбирают­ ся на крышу одного из них и начинают взапуски носиться в догоняшки. Надоедает. Котя с разбегу прыгает в подходящий высокий сугроб. За ним — Володя. Долго барахтаются, по самую грудь увязнув в снегу, наконец выбираются из сугроба и снова лезут на сарай. — Смотри! — говорит Котя, становясь на самом краю.— Сейчас я скручу сальто! — Он внутренне собирается, подпрыгивает и, переку­ выркнувшись в воздухе, приземляется в тот же сугроб. — Теперь я! — в полнейшем восторге вопит Володя.— У-у-х!.. Здорово! — Это уже из сугроба. — Пошли к нам обедать,— вдруг говорит Котя. Бабушка, открывшая им дверь, только всплескивает руками и