Сибирские огни, 1984, № 9

ряными лилиями. А медные волосы, уложенные над высоким фарфо­ ровым лбом в замысловатую прическу, придавали ей сильное сходство с японкой со старинной картины на шелке. И необычный цвет ее во­ лос почему-то еше усугублял это сходство. — Сколько вам лет? — спросила Диана. — Двадцать два,— он непроизвольно прибавил себе лишний год. — Двадцать два... И как давно вы пишете? — Давно... сколько себя помню...— И снова засмущался, ответ прозвучал претенциозно.— Я хочу сказать, что рисовать мне нравилось всегда, но я не думал, что это серьезно, не придавал значения, так сказать... — Он запнулся и остановился. — Д а , конечно...— Она думала о чем-то своем, далеком.— Но у вас талант. Редкое чувство цвета и композиции. Впрочем, к чему я это?.. В живописи я дилетант, сама никогда не писала, однако работа моя в достаточно близкой степени соприкасается с искусством. Не бу­ дем рассуждать об этом! Вы напишите мой портрет, вы обещали.— И сказано это было совершенно безапелляционно. Он кивнул. — У меня много друзей-художников,— продолжала она,— подхо дят на улице, приглашают позировать, даже умоляют.— Она улыбну лась слегка насмешливо.— Представьте, в наше время — и умоляют!. Если появится желание^ то я познакомлю вас с кем-нибудь. Меня ва ши этюды заинтересовали. Я ведь наблюдала за вами некоторое вре мя — вы были слишком увлечены, чтобы заметить меня. Это хорошо Когда вы дописали этюд, я заговорила с вами. — Я не совсем дописал. — Ну, это мелочь...— произнесла она рассеянно.— Вот что, сейчас я угощу вас чаем. По всем правилам чайной церемонии... из японского сервиза. О, не улыбайтесь, здесь целая наука!.. Зазвонил телефон. Немного подумав, она протянула руку за трубкой. — Алло,— вкрадчивый, обволакивающий голос. Стараясь не прислушиваться к разговору, он заставил себя рас­ сматривать развешанные по стенам репродукции. Уильям Блейк, Оди­ лон Редон, Тернер... Однако ревнивое любопытство, вопреки его воле, заставляло подслушивать сказанное, мысленно дополнять и реконстру­ ировать недостающие слова и фразы.' — И вы серьезно?.. Не стоит мужчине признаваться в собствен­ ном бессилии... Я понимаю вас, каждый человек хочет быть загадкой, каждому кажется, что его не понимают. Это в очень большой степени заблуждение... Ну зачем же так? — Она явно огорчилась.— Помень­ ше бы комплексов. Вы не мужчина, вы — тряпка. Я не ногу любить тряпку... — короткий грудной смешок. — Вместе мы были ровно столь­ ко, сколько вы интересовали меня.../Ну вот,— повернулась к Констан­ тину,— бросил трубку! А чем я виновата, что не люблю его? Телефон зазвонил снова. Она развела руками — что ты будешь делать? — Да-да, конечно, узнала... Этой статьи у меня нет... безусловно, стоит обсудить... примерно так.. Арнхейм? Мне ближе концепция Башляра... минутку, я запишу... так... так... до свидания. — Звонил сам шеф! — Лицо ее оживилось. — Спрашивал, как продвигается работа. Я делаю кандидатскую.— Вздохнула коротко.— Ну а теперь — чай! Давайте, я покажу вам всю процедуру от начала и до конца... Плотный чернильный сумрак... Нежная рука с тонким запястьем... Чашечка из полупрозрачного, чуть розоватого фарфора... Женщина в розовато-лиловом. Он начал думать о ней. «Какая же она разная... Тогда, на набережной, она явилась яркая 2 Сибирке огвн № 9