Сибирские огни, 1984, № 9

тур, цивилизованного народа с народом, стоящим на низшей стадии развития, при­ обретает большую популярность в фантас­ тике. Корни ее нетрудно отыскать в земной истории. Итин опирается на своих русских пред­ шественников; В. Ф. Одоевского, опублико­ вавшего фрагменты фантастических «вос­ поминаний из будущего» в начале XIX ве­ ка, Н. Г. Чернышевского с его знаменитым сном Веры Павловны из романа «Что де­ лать?». Как и Чернышевского, Итина инте­ ресует проблема изменения морального об­ лика людей, достигших материального изо­ билия. Конечно, у него больше возможнос­ тей для такого исследования. Чернышевский мог лишь мечтать — Итин жил в эпоху пе­ рестройки. Писатель XIX века емело пред­ сказывал, что не только наступит лучшая в материальном отношении жизнь для в с е х , но уже сейчас возможно появление новых людей. Итин, революционер по убеждению, видел зарождение гражданина нового ми­ ра, и его мечта неудержимо расширялась, совершенствуя уже возникшего человека будущего. Риэль делает открытие, позволяющее «за одну ночь» пронаблюдать всю историю Земли, либо прошлого его родной планеты, либо нынешнего «параллельного мира» (во времена Итина этот термин еще не был в хо­ ду). Он потрясен войнами, тем, что люди убивают друг друга, ' но в отличие от изоб­ ретателей прошлого он готов искать даль­ ше, найти способ перенестись в увиденную чужую жизнь и погибнуть во имя осво­ бождения от гнета и несправедливости. В этом он, сам того не зная, сближается с толстовским Гусевым, всегда готовым ки­ нуться в гущу борьбы. Получается, что два русских писателя совершенно разной судь­ бы, творившие далеко друг от друга, уви­ дели одни и те же черты зарождающегося общественного строя, нового социального типа и каждый по-своему их отразили! Немногими точными словами Итин вскры­ вает всю бесчеловечность, все варварство озверевших белогвардейцев, равно как и «инспектирующих» тюрьму иностранцев, в данном случае —«гуманного» американца, Все просьбы старого врача пощадить юно- шу-поэта пропадают втуне, врагам револю­ ции попросту наплевать на «х же лозунги «освобождения» или «возрождения» Рос­ сии, «спасения» ее от «красных варваров». Устами врача Митча писатель страстно убеждает; «Только убив самого художника, мы навсегда убьем его творчество. Храм, разрушенный варварами, все еще живет в душе порабощенного народа, храм, разру­ шенный в душе художника,— погиб навеки», Принципиально важен для понимания по­ зиции Вивиана Итина финал повести. Юно­ ша — поэт и мечтатель — сам делает шаг навстречу расстреливающим его тюремщи­ кам, потому что он в и д е л , он заглянул в будущее, в новый мир, он убежден в по­ беде своего дела, в том, что за ним «дут другие. Как видим, советская научная фантастика зарождалась в двадцатые годы в разных местах. А. Толстой, А, Грин, А. Куприн, В. Брюсов, М. Шагинян, Л. Успенский, А. Платонов, В, Маяковский, В. Итин... Многие, многие писатели, оказавшиеся в гу­ ще революционных событий, участвовавшие в построении нового общества, испытали в те годы потребность обратиться к фантас­ тике. Время, эпоха, жизнь были настолько необыкновенными, что привычные формы не удовлетворяли. Нужны были новые жан­ ры, нетрадиционные способы выражения. Видимо, в ту пору, «на близком расстоя­ нии», действительно иной герой мог пока­ заться излишне «монументальным», а ка­ кая-нибудь выдуманная страна — чрезмер­ но «отдаленной». Но сегодня, когда читаешь эти книги и стараешься представить себе обстановку, в которой они создавались, по­ нимаешь: как раз тогда-то и можно было представить себе самые отдаленные, самые светлые миры, самого прекрасного челове­ ка будущего, самое глубокое чувство. Ведь тогда еще казались фантастически­ ми мечтаниями теории Циолковского о меж­ планетных полетах. В Сибири еще не было городов с миллионным населением. Тогда строительство социализма в. стране еще только начиналось. И люди мечтали, не боясь размеров и невероятности своих ви­ дений, потому что они вкладывали себя, всю свою жизнь в осуществление мечты. Они работали для нас.