Сибирские огни, 1984, № 9

этюдника и стал готовить палитру, поглядывая на бушующий; цветовой фейерверк. Работалось отчаянно и зло. Ему неистово хотелось передать не­ обычную форму пространства, которую он так отчетливо чувствовал сейчас; поймать и воплотить в этюде все бесконечное множество пере­ ливов цвета; вписать то живое и трепетное, что зовется воздушной средой. Быстро и верно писался этюд, несколько ударов кисти — он за ­ кончит его! — А облако у вас кричит... — с печальной значительностью сказал вдруг женский голос у него за спиной. Он зло обернулся на голос да так и остался сидеть. Была ли она красива? На этот вопрос он вряд ли мог бы ответить. Она была среднего роста, но как бы слегка растянутые пропорции те­ ла делали ее узкой и изящной. Зеленый комбинезон подчеркивал совер­ шенные формы, а небольшая, гордо посаженная на высокой шее голо­ ва напоминала венчик цветка на гибком длинном стебле. Бьющиеся пряди волос цвета меди, словно картину в рамке, обрамляли ее чистый лоб, виски, щеки... На миг он почти физически ощутил тяжесть этих упругих медноцветных прядей, которые оттягивали ее голову назад. Женщина стояла подле него раскованно и покойно, но ему показалось вдруг, что она ничего не весит и что стоит только присмотреться, как окажется, что она не касается земли, а только делает вид, будто стоит на земле. — Бы что-то хотели сказать? — великодушно спросила она, давая ему время привыкнуть к себе. — Д а ,— хрипло произнес он,— нет... — Д а — или нет? — с тем же выражением сказала она, но в ис­ крящихся ее глазах заплясали бесы. — Бы — кто? — наконец обалдело бухнул он. — Я? — Она свободно повела плечами.— Диана,— и улыбнулась тонкими губами, на миг приоткрыв полоску белейших зубов.— Ну а вы, надо полагать, будущий живописец? И, странное дело, едва она заговорила с ним, как он почувствовал к ней полное, абсолютное доверие, словно знакомы они были уже ты­ сячу лет, — Нет, — он облизнул пересохшие губы,— я на самолетостроении учусь, в НЭТИ. — У вас есть еще какие-нибудь работы с собой? •Он кивнул послушно и вытащил этюды. Нахмурив лоб, она вни­ мательно и долго их рассматривала, потом спросила: — И портреты пишете? Он снова кивнул. Некоторое время она молча изучала его, а потом повелительно спросила: — Ну, а если бы я попросила вас написать мой портрет? — Да. Напишу. — Хорошо. Бот мой телефон.— Она вырвала из записной книжки листок и быстро набросала номер. Протянула е м у ,- Быберется вре­ мя — позвоните. Он провожал ее взглядом. А она победно ступала, едва прикаса­ ясь к земле, и движения ее были быстрые, змеино-плавные и завора­ живающие. А в понедельник он с головой опустился в дела. Делал, защищав, у кого-то переписывал пропущенные лабы. Сдавал накопившиеся з а ­ четы. До постели добирался к трем утра, а в семь заливисто трезвонил будильник, и он, не размыкая век, шарил подле дивана рукой, чтобы с наслаждением стукнуть по звонку. Будильник обиженно вякал и смолкал, несколько мгновений он продолжал еще нежиться в посте­ ли, а потом вскакивал и начинал носиться, будто заведенный. К девяти прибывал в институт, убывал — в десятом часу ночи. Дни мелькали за