Сибирские огни, 1984, № 9

судьбы, т. е. путем художественного иссле­ дования,— вот тогда бы и свершен был тот самый рывок от «описания самолета» к проблемам человеческого бытия, о котором говорил Экзюпери. В основу романа Сергея Иванова «Из нтзни Потапова» (Новый мир, 1983, № 6— 7) положена опять-таки история одного изобретения. Точнее даже сказать так: ис­ тория возникновения, осмысления и разви­ тия одной очень важной, перспективной иау-ВДой идеи, творцом, создателем которой и явился герой Александр Александрович Потапов («Сан Саныч», как любовно зовут его друзья и коллеги). Свою художественную, задачу С. Иванов, быть может сам того не ведая, очень точно сформудировал в одной из глав романа: «...Если б по-настоящему снимать фильм о труде ученого-теоретика, это получилось бы жутко скучное кино. Сидит человек за столом и сидит. Десять секунд пишет, де­ сять минут думает — больше буквально ни­ чего. И звуковое оформление тоже было бы не дай господи! Ну может, когда стул скрипнет, ну может, когда страничка ше- лестнет...» Так вот, судя по всему, С. Иванов и ре­ шил показать -нам все, что остается в по­ добных случаях «за кадром»— всю сложную «диалектику мышления» (если перефрази­ ровать известное выражение Чернышевско­ го) ученого, создающего новую научную концепцию. Отдадим ему должное: история зарождения, оформления в цифрах, форму­ лах, в расчетах важной научной идеи изло­ жена С. Ивановым, во-первых, предельно ясно и популярно (любому дилетанту после прочтения романа становятся понятными и са.м принцип работы изобретенного Пота­ повым прибора для улавливания запахов, и то, почему этот «Нос» в новом, усовер­ шенствованном, варианте открывает целое направление в науке). Во-вторых — и за это надо выставить автору самый , высший балл,— ему действительно удалось пере­ дать, воспроизвести весь поток сознания, весь причудливый и парадоксальный ход мыш.чения ученого, идущего где интуитив­ но, ощупью, где сразу, напрямик к своему открытию. Процесс научного поиска пред­ стает на страницах романа во всей его сложности и мучительности, со всей его нескончаемой чередой озарений, заблужде­ ний, смятений и внезапных откровений... Вот, скажем, идет герой по лесу, слушает песню жаворонка и вдруг замечает, что «глазами ищет эту прозрачную нить песни, которая будто бы связывает певца с зем­ лею и не дает ему улететь. И опять все по­ казалось Потапову до того взаимосвязано: слух, зрение, обоняние, осязание... Вдруг — сразу после жаворонка — он подумал о больном, которому щупают пульс, и слуша­ ют хрипы в легких, и пробуют рукою жар, и... Ну и запах, и запах, конечно! При лихорадке больной пахнет ошпарен­ ным гусем! Вот оно, понял! Потапов чуть ли не бросился бежать по своему пятнад- цатйкилометровому кабинету... З.апахи, за­ пахи, Ошпаренный гусь, моча при какой-то там болезни пахнет антоновкой. Откуда мне это известно? А черт его знает! Итак, диагностика по запахам. Абсолют­ но надежный способ, потому что «Нос» учу­ ет и одну-две молекулы. Ну, пока, допус- ТИМ, не учует. А в принципе-..; Одна-двё молекулы. Ранняя диагностика.;. Чего? ,Да чего угодно! Даже шизофрения должна чем- то пахнуть, и даже порок сердца!» Но вот читаю я страницу за страницей, внимательно слежу (и восхищаюсь, конеч­ но!), как четко и бесперебойно работает могучий потаповский интеллект, его «МВМ» (мозговая вычислительная машина — так сам герой называет то, что содержится в его черепной коробке), читаю и невольно думаю: ну а зачем, собственно, так настой­ чиво демонстрирует нам автор работу этой самой «МВМ»? Ведь чтобы доказать, убе­ дить нас в том, что Потапов воистину крупный ученый и что открытие, им сде­ ланное,— гениальное открытие,— нет, в об- щем-то, особой необходимости погружать нас в самые глубокие глубины его научного мышления, посвящать этому столько глав и страниц. Другое дело, если бы автор пи­ сал научно-популярный очерк, где, соглас­ но требованиям самого жанра, главная за­ дача сводится к тому, чтобы популярно, доходчиво, по возможности образно и ху­ дожественно рассказать историю научного открытия и суть этого открытия. Но ведь в данном случае перед нами ро­ ман, и — тоже согласно требованиям жан­ р а— человек, в нем, будь он и семи пядей во лбу, должен предстать прежде всего в своем ч е л о в е ч е с к о м обличье, во взаимоотношениях с другими людьми, при­ том в таких взаимоотношениях, которые обозначаются еловом «конфликт». Что ж, конфликт есть .в романе, даже це­ лых два конфликта. Первый — служебный, столкновение Потапова с заместителем ди­ ректора НИИ Олегом Астаповым, решив­ шим «подсидеть» Сан Саныча, добиться понижения его в должности, а то и вообще изгнания его из института. Второй конф- лиет — сугубо личный, измена жены, кото­ рой надоела роль домохозяйки при «вели­ ким ученом» и которая, испытывая не то что недостаток, а целый вакуум невнима­ ния со стороны мужа, заполняет этот ва­ куум любовной связью с другим человеком, а затем и вообще уходит к нему. Сан Саныч, таким образом, оказывается, что называется, в экстремальных условиях, но это лишь удваивает его энергию и рве­ ние, и в итоге он одерживает блестящую победу, даже серию побед: и выдающееся открытие делает, и садит в лужу подлого интригана Астапова, и разрыв с женой стоически переносит... Словом, герой пред­ стает перед нами воистину несокрушимой личностью, этакой глыбой, титаном, эта­ ким... чуть было не сказал,- «сверхчело­ веком». А собственно, судя по тем качествам, которыми автор в избытке наградил своего Потапова, вполне можно приложить и это обозначение. Тут одни только физические данные чего стоят. Рост — почти два мет­ ра, в молодости играл в баскетбол, имеет звание мастера спорта, вообще «мужик здоровый, аппетит — зверь!» О том, что у этого «здорового мужика» еще и превос­ ходная «МВМ», уже сказано. А если к этому присовокупить еще и такие качества, как завидное умение владеть собой, желез­ ную выдержку, способность подавить од­ ним волевым усилием любое проявление слабости, если еще учесть, что «в своем деле»