Сибирские огни, 1984, № 9

чер мая вкрадчиво шелестел по асфальту шинами автомобилей, троту­ ары были запружены людьми. Он вышел к реке. Спустился на набережную и, облокотясь о па­ рапет, дол'го наблюдал игру воды. В зеленоватом небе величаво проле­ тали призрачные облачные парусники, густого фиолетового цвета ту­ ча громоздилась на западе. Он поглядел на небо, и в душе его встрепе­ нулось нежное хрупкое чувство. Словно золотистое пламя свечи. Словно журчание хрустального ручья. Словно голос сказочной синей птицы... Он возвратился в настояшее и поспешно вышел из прохладного полумрака в июльский ослепительный жар. Постоял, привыкая, затем сбежал по ступеням, ведущим в сквер, снова свернул на проспект и ми­ нут через пятнадцать очутился на набережной. Прекрасный песчаный пляж возле коммунального моста был усы­ пан горожанами, стосковавшимися по летнему солнцу. Вдохнув про­ хладный ветерок, он весело устремился к воде. И вдруг, словно спот­ кнувшись, остановился. Здесь! Он знал, что придет сюда, знал бессоз­ нательно, ненавидя и презирая себя, всячески оттягивая этот момент, даже как будто вовсе забыв обо всем. Этюдник стоял здесь... Да, это та самая скамейка, он сидел на ней. И небо... Поразительное было небо!.. Константин нервно огляделся и быстро сбежал с асфальта набе­ режной на песок, стягивая на ходу одежду. Бросился с разбега в воду и долго плавал, нырял, просто лежал, заложив за голову руки и глядя в небо. Прохладная вода, успокоила, на берег он вылез уставшим и обессиленным и растянулся на горячем песке,, закрыв глаза. ...Зазвенел, рассыпался манной небесной звонок,— иссякла по­ следняя пара в семестре. Преподаватель закрыл журнал и повертел его в руках. — Последнее занятие? — он хорошо улыбнулся. — Конец! Свобода! — загалдели все, пораженные неожиданно явившимся им человеческим обликом полумифического существа, у ко­ торого невозможно списать на экзамене. — Поздравляю вас с началом учебной сессии и желаю пройти ее без хвостов,— в голосе его сквозило добродушие. — Будьте спокойны! Рады стараться! Только не очень сыпьте!.. — послышалось в ответ. — О ч е н ь не буду,— он усмехнулся и покинул аудиторию. И тотчас вскочил староста Гена и закричал: — Групповое собрание! Всем остаться! — Опять! На той неделе было! Сколько можно? — Учиться надо — и собраний тогда не будет! — огрызнулся Гена, подходя к столу. — Кончай базар! — мощный голос комсорга перекрыл шум.— Генке вчера в деканате выговор влепили — наша группа по успеваемо­ сти вторая с конца! Сделалось, наконец, тихо. — В общем так, ребята. У нас была самая низкая успеваемость на потоке в течение всего семестра. Следующая н е д е л я з а ч е т н а я . Кри­ тическое положение у двоих. У Гребнева, за прошлую контрольную не­ делю у него 0,8 балла. У Лифшица — 0,93. Это потолок. Их деканат к зачетам допускать не хотел, но староста и профорг поручились. Всё,— он сел на свое место. — Пускай Константин объяснит,— снова заговорил староста,— в чем дело? Тот встал и замялся, не зная, что сказать. Был он красив по- своему, строен и подтянут,— ни грамма лишнего веса. Однако острый