Сибирские огни, 1984, № 9

батывать на жизнь, но маловероятно, что какой-нибудь оркестр сам станет искать его услуг. И хорошо, что это так, ибо толь­ ко теперь и начинается его ученичество. Только что полученный диплом дирижера — это то же, что первые права на вождение машины. Лучше не выезжать на большую дорогу, не приобретя достаточного опыта». А. Кац не был тогда еще таким страст­ ным автомобилистом, как теперь. Но совет Ш, Мюнша был им интуитивно услышан и осознан. Действительно, нет дирижера без оркестра, и в поисках своего оркестра он может отправиться на «край земли». Первой точкой на самостоятельном пути молодого дирижера становится город Орд­ жоникидзе. Здесь, в Северной Осетии, он — дирижер симфонического оркестра и худо­ жественный руководитель оперного ансамб­ ля республиканской филармонии. Надо сказать, что и.ченно двуединство, заклю­ ченное в квалификации дирижера, дает Ка­ цу возможность выбора; или театр, или оркестр. Оркестр, разумеется, есть и там и там, но в одном случае это оркестр, что на­ зывается, в чистом виде, а в другом — с хором, солистами, балетом. А. Кац выбирает симфонический оркестр. Этот выбор становится определяющим. Хо­ тя позже он не сторонится работы с музы­ кальным театром, но тем не менее предпо­ читает остаться «наедине с оркестром». По­ этому время поиска своего собственного коллектива растягивается еще на несколь­ ко лет. Сначала было верно угадано направ- ’ ление — на восток, в Сибирь. Вспомним, что середина пятидесятых годов, по сути со времени .освоения целины, была окрашена в первопроходческие тона. Словосочетания «восточные районы», «Сибирь», «целина», «.Ангара», «Усть-Илим»— звучали как сино­ нимы романтического порыва, края, где каждый мог проявить себя, а главное — осуществить здесь свою гражданскую миссию. Первым этапом в этом движении для А. Каца стала работа с Томским симфони­ ческим оркестром, где в тридцать лет он становится главным дирижером. Впервые ощущает он особую ответственность перед людьми, начинает постигать «диалектику ду­ ши» и сознания руководителя большого че­ ловеческого коллектива. Работа с томичами стала первой ступенью освоения сибирской целины, имя которой —«профессиональная симфоническая культура», а можно сказать и шире — «музыкальная профессиональная культура». Через два года проходит исторический XX съезд партии, разработавший стратегию и тактику освоения и развития экономиче­ ского и духовного потенциала восточных' регионов. Центр преобразований в Запад­ ной Сибири перемещается в Новосибирск, где в те, ныне легендарные годы начинает созидаться научный городок Сибирского от­ деления Академии наук СССР. Удивитель­ но синхронно тогда решались проблемы ду­ ховной культуры Западной Сибири. Рядом с дюжиной научных академических инсти­ тутов, которые позже стимулировали раз­ витие целого экспериментального производ­ ственного пояса вокруг Академгородка, росли «одногодки» сибирского научного центра: Новосибирская консерватория, сим­ фонический оркестр Новосибирской филар­ монии. Чуть позже в городе возникает еще один творческий коллектив, отпочко - 1 вавшийся от Новосибирского театра оперы и балета— Новосибирский театр музыкаль-' ной комедии. Для руководства новым симфоническим оркестром в Новосибирск был приглашен- молодой дирижер из Томска, уже отличив­ шийся к тому времени как лауреат смотра молодых дирижеров в Москве,— А. М. Кац. ...Репетиционное время — особое. Пуст концертный зал, на креслах лежат пальто « куртки оркестрантов, раскрытые футляры с инструментами: их хозяева эасположились на своих рабочих местах на сцене. В зале пусто, только в боковой ложе виднеются лица трех-четырех молодых людей, учени­ ков А. М. Каца по консерватории. Это их пост, здесь они отбывают важнейшую из повинностей и обязанностей учеников - - наб­ людают за работой мастера и учителя. Быть может, кому-то из них придется вско­ ре подняться на место дирижера и попро­ бовать себя пусть в несложной, но вполне самостоятельной программе. Итак, репетиция. Это производство, это священная обязанность, которая регулирует­ ся как сверху — дирижером, ведущим ее, так и снизу —- цехкомом, который стоит на страже интересов музыкантов, заботясь о выполнении всех сторон «трудового согла­ шения». Репетиция — это не единое целое, а несколько отрезков, именуемых на языке оркестрантов выражением «заезд», взятым как бы напрокат из практики скачек. Каж­ дый из них посвящен какому-то разделу программы будущего концерта. Итак, с де­ сяти до двух, шесть раз в неделю, плюс вечерние и дневные концерты, записи на телевидении, радио, на грамзапись, гастро­ ли — вот ритм жизни оркестра и его руко­ водителя. И все-таки именно репетиция в большей степени, чем какой-либо другой компонент, является основной формой существования музыкантов. Репетиция — это общение внутри коллектива и с исполнителями, при­ ехавшими играть с оркестром. Во время ре­ петиции осваивают творческие задачи, об­ мениваются информацией о самых проза­ ических и самых фантастических событиях. Репетиция — это становление коллектива, это его облик и облик того, кто им руко­ водит. ...И вот рядовая репетиция, время кото­ рой подходит к концу. Я сижу в зале, в на­ дежде, что сейчас она закончится, и мне удастся взять у маэстро небольшое интер­ вью. Для непосвященного процесс репети­ ции может оказаться странным, непонят­ ным, даже ненужным. Действительно, ни­ какой поэзии — сплошная проза, необходи­ мая музыкантская рутина — всего лишь попытка сыграть тот или иной фрагмент вместе, а также ошибки, повторы, опять ошибки, и опять повторы. Переговоры с му­ зыкантами, с солистом — они ведутся с «пульта управления» репетицией — дири­ жерского пульта, за которым стоит А. М. Кац. Тут своя лексика, тер.минология, свои законы производства. Вот сложное место, и пианист-солист обращается к ди­ рижеру; «Сейчас должны вступить эти «ви-