Сибирские огни, 1984, № 9

культете — и в самые тяжелые годы страна старалась по возможности сохранить худо­ жественные таланты, развивать их таким образом, чтобы они могли принести ей пользу и в дальнейшем. И вот дирижерский факультет закончен. Молодой капельмейстер в группу советских войск в Германии попадает в тот период, когда потребность в военных дирижерах стала менее значительной. В эти годы и сам А. Кац, и кто-либо другой вряд ли могли предположить, что через десять лет судьба забросит его далеко в Сибирь, где начнется совершенно новый период его жизни и творческой деятельно­ сти. И вряд ли он тогда осознавал, что в крае, которому он посвятит свой талант, начинается интереснейший процесс станов­ ления и ^развития музыкальной культуры, связанный с деятельностью музыкантов, эвакуированных в Новосибирск и Томск из Ленинграда. Удивительное совпадение; сложные маршруты военного времени ме­ нявшей «дислокацию» консерватории вели Каца по пути во Фрунзе через Новосибирск. И здесь, по его выражению, «нас пригрел Мравинский». Зероятно, здесь «сработала» случай­ ность, но сегодня дирижер с особым уважением говориу о феномене оркестра Мравинского, работавшего на протяжении полувека под управлением одного дириже­ ра, оркестра, который является для него эталоном' мастерства, отношения к делу, творческого коллектива, существующего как коллектив единомышленников. По-видимому, молодому музыканту тог­ да мало говорил факт появления через, не­ сколько дней после Победы нового театра оперы и балета в Новосибирске, деятель­ ность которого имела значение не только для развития оперного и балетного искус­ ства в Сибири, но и для становления и раз­ вития аудитории, способной воспринимать симфоническую музыку.- Оркестр театра вместе р оркестром радио продолжили тра­ дицию симфонических вечеров, заложенных ленинградцами. После демобилизации из рядов Советской Армии для А. М. Каца начались, вернее продолжились, годы учения. Время, потра­ ченное на овладение искусством военного капельмейстера, не прошло даром. Профес­ сия дирижера (любого — симфонического, хорового, духового оркестра) — это профес­ сия управления людьми, профессия соци­ ального. психологического регулирования жизни коллектива. А для этого нужно иметь определенные свойства, задатки ли­ дерства. Нужно уметь не только притяги­ вать к себе внимание, но брать ответствен­ ность за судьбы людей, тебе подчиненных. Эти качества отчасти воспитывались в ар­ мейском коллективе, где отношения иногда носили императивный, приказной характер. Но нет худа без добра: командирские при­ вычки, безусловно, обогащали опыт. А са­ мое главное: годы учения капельмейстер­ ской профессии — это годы приобщения к тайнам оркестрового звучания, поиск основ дирижерской техники, что было первым и необходимым этапом в освоении сложной профессии дирижера.' Есть и еще один момент, который мог оказать хотя и опосредованное, но нема­ лое влияние на развитие будущего руково- дйтеля симфонического оркестра Новоси­ бирской филармонии. Речь идет об опре­ деленном прикладном характере музыки для духового оркестра. Как правило, эта музыка предельно демократична, направле­ на на конкретную аудиторию, на конкрет­ ного слушателя и моментально встречает эмоциональный отклик. Я не берусь утвер­ ждать с полной очевидностью, но, думает­ ся, в творчестве А. М. Каца это оказало влияние на будущий практический, здра­ вый подход к концепции музыкального ис- кусств.а как искусства, направленного на слушателя, имеющего своей целью создать контакт, конкретно служить человеку. А. Кац переезжает в Ленинград, чтобы продолжить учебу в качестве скрипача, где в 1949 году получает второй диплом о высшем образовании, с присвоением ква­ лификации скрипача, солиста и педа'гога. Но к этому времени «обремененный» дву­ мя высшими музыкальными образования­ ми, он уже настойчиво занимается тем, че­ му суждено стать делом его жизни — ди­ рижерской специальностью в ее академиче­ ском варианте. Он занимается в классе прославленного ленинградского педагога, профессора И. А. Мусина, воспитавшего целую плеяду замечательных дирижеров. Мы пристально всматриваемся не только в облик Мастера, но и очертания фигур и лиц его Учителей, чтобы предметно постичь такие высокие понятия, как «школа», «традиция», без которых не существует плодотворного развития, наполненного как плавными изгибами эволюции, так и дра­ матическими переломами, взрывами. От фигуры учителя А. М. Каца — И. А. Му­ с и н а -м ы перенесемся к началу тридца­ тых годов, когда сам Мусин заканчивал Ленинградскую консерваторию по классу дирижирования у профессора А. В. Гаука, тогда молодого дирижера и педагога, а в дальнейшем народного артиста СССР, пер­ вого художественного руководителя Госу­ дарственного симфонического оркестра СССР, выдающегося дирижера и педагога. У Гаука учились такие признанные масте­ ра советской дирижерской школы, как Е. Мравинский, А. Мелик-Пашаев, Н. Ра­ бинович, Е. Светланов. Следовательно, по дирижерскому фамильному древу у А. Ка­ ца и Мравинского есть общие «кровные» родственники, а сам Мравинский приходит- ся ему «дядей». Продолжая изучать родословную отечест­ венного дирижирования, мы узнаем, что А. В. Гаук, в свою очередь, учился у Н. Черепнина, русского композитора, дири­ жера, который сам ни у кого дирижирова­ нию не учился, так как подобной специаль­ ности в русских консерваториях не было. Именно Н. Черепнин ввел в Петербургской консерватории класс дирижирования в са­ мом начале нашего столетия. Итак, ли­ ния — Черепнин — Гаук — Мусин — Кац проводит нас через лабиринт десятилетий, наполненных различным историческим, со­ циальным и эстетическим содержанием. Она сопрягает явления, подчас внешне 'доста­ точно далекие друг от друга, но олицетво­ ряет при этом связь времен, силу преем­ ственности. Школа И. А. Мусина, впрямую связанная с замечательными традициями русской ди­ рижерской школы, одновременно органич-