Сибирские огни, 1984, № 9

сражающийся гладиатор на арене музы­ кального мира, где его противником стано­ вится мода на популярную музыку в различ­ ных ее проявлениях. Сегодня дирижер сим­ фонического оркестра не просто пропаган­ дирует, просвещает, «доносит» и так далее, он защищает самую суть так называемой «серьезной музыки», отстаявая право му­ зыкантов говорить с людьми о важном и значительном, сокровенном и дорогом, гово­ рить тем универсальным языком звуков, ко­ торый создала мировая культура в послед­ ние три столетия, и получившем название симфонической музыки. Поэтому жизнь каждого дирижера — это борьба за искусство, за свой оркестр, за право общаться с теми, кто понимает и при­ нимает этот чудесный мир, и теми, кто от него далек. Поэтому неотделим любой ди­ рижер от оркестра. Во-первых, оттого, что дирижер без оркестра — это полководец без армии. А во-вторых, удивительна та тон­ чайшая связь, возникающая между челове­ ком за пультом и шестьюдесятью — сотней людей с инструментами в руках, олицетво­ ряющих понятие «симфонический оркестр». Поэтому всех дирижеров можно поделить * на дирижеров без оркестра и дирижеров с * оркестром. Первые — своеобразные «летучие голландцы» гастрольной деятельности, у них есть свой репертуар, есть достоинства, их любит публика и нередко те коллективы, с которыми им приходится выступать. Но у них нет своего музыкального «дома», нет очага, который они сложили, нет музыкаль­ ной семьи, где, как в каждой семье, свои печали, радости, заботы. Конечно, любой самый талантливый дири­ жер может оказаться в первой группе, но вторые — все же счастливей; они всегда с удовольствием возвращаются домой, да и оркестры с удовольствием их встречают после долгой разлуки. Вот что пишет об этом Шарль Мюнш в книжке «Я — дири­ жер»: «У постоянного дирижера оркестра, несущего полную ответственность за ор- ' кестр, положение более трудное, но и бо­ лее интересное, чем у дирижера-гастролера. Он ответствен перед слушателями за все художественные качества своего оркестра на протяжении целого концертного сезона. Он составляет дюжины концертных про­ грамм,. находит новые произведения, для ' исполнения выбирает.хоровые произведения, отбирает солистов и концерты для них. У него есть преимущество — знать, что не­ делю или две он будет жить в одном и том же месте, спать в одной и той же постели, репетировать с теми же музыкантами в том же зале. Он знает, чего можно ждать во время концерта от оркестра и от публики. Но зато в течение всего долгого концертного сезона неделю за неделей ему надо возбуж­ дать в них аппетит к музыке и поддержи­ вать интерес к ней». Арнольд Михайлович Кац 28 лет работа­ ет с оркестром Новосибирской филар.монии, где, по его собственному свидетельству, уже сменилось два поколения музыкантов я набирает силу третье. Подобная стабиль­ ность сама по себе заслуживает внимания. ■Но нужно вспомнить, что за эти годы оркестр Новосибирской филармонии превратился из скромного новичка, одного из многих, су­ ществовавших в городах Сибири, в лауреата Всероссийского, а затем Всесоюзного смот­ ра, и, наконец, в оркестр, первым, на вос­ токе страны получивший звание академи­ ческого. А сам маэстро — вначале молодой начинающий дирижер, известный лишь не­ скольким специалистам, становится заслу­ женным, затем народным артистом РСФСР, удостаивается звания профессора. Сегодня без оркестра, без фигуры его ру­ ководителя вряд ли можно представить себе музыкальную жизнь, шире — музыкаль­ ную культуру не только Новосибирска и Сибири, но и всей нашей страны, ибо ор­ кестр достойно представлял искусство на­ шей Родины за рубежом: дважды в Ита­ лии, а также в Болгарии и Финляндии. Феномен Каца и Новосибирского ор­ кестра — не только стечение благоприятных обстоятельств. Это явление, наглядно де­ монстрирующее ход развития художествен­ ной культуры там, где в недавнем прошлом ее практически не было. Не стану пересказывать истории оркест­ ра и биографию его художественного руко­ водителя. Интересующегося я отсылаю к очень симпатичной книге Сергея Кручини- на «Наедине с оркестром», где жизнь этого коллектива, страницы истории симфониче­ ского музицирования в Новониколаевске и Новосибирске изложены с большим знанием дела, увлекательно, правдиво. Я восполь­ зуюсь приемом постепенного сближения во времени и пространстве двух героев моего повествованиядирижера и его будущего оркестра. У каждого поколения своя судьба, свои приметы. На поколении, к которому при­ надлежит А. М. Кац, лежит печать особой исторической избранности. Его юность сов­ пала с юностью нашей страны, а школьные годы завершились в первые дни войны. С 1936 года, после переезда семьи из Баку в Москву, он становится учеником школы для одаренных детей при Московской кон­ серватории по классу скрипки. Страна Со­ ветов заботливо растила новое поколение молодых музыкантов и некоторым из них уже в предвоенные годы, в условиях прак­ тически тотальной культурной изоляции, пришлось выступать на международных состязаниях музыкантов, утверждая новую социалистическую культуру. Инструментом, которым «болели» тогда все, была скрипка, а славу ей создавала знаменитая на весь Союз «школа Столярского», существовав­ шая в Одессе и бывшая до самого начала войны своеобразным комбинатом по под­ готовке молодых дарований. Может быть, поэтому, встав за пульт оркестра Новоси­ бирской филармонии, А. М. Кац постоянно, из года в год оказывал помощь, выводя на музыкальную орбиту юных скрипачей, пи­ анистов, получавших тЗким образом воз­ можность регулярно встречаться со «взрос­ лым» оркестром и дирижером, приобщаться к нелегкому профессиональному труду му- зыканта-инструменталиста. Ему самому судьба готовила, очевидно, те же радости и тревоги, что и другим скрипачам, но война резко изменила пла­ ны. Сдав вступительные экзамены как скри­ пач, Кац продолжает учиться сначала в Московской, а затем в Ленинградской кон­ серваториях на военно-дирижерском фа