Сибирские огни, 1984, № 9

искясство в. Калужский ПРИЗВАНИЕ-ДИРИЖЕР ( К 6 0 -л е т ию А . м. К а ц а ) Этого человека знают в лицо многае. По- видимому, еще больше знают его по имени. Знают в Новосибирске, знают за его преде­ лами, далеко за границами нашей страны. Для одних он просто знаменитость из ар­ тистического мира, для других — олицетво­ рение бурного подъема музыкальной куль­ туры Сибири в последние четверть века. В Москве и Ленинграде на концерты его оркестра собираются знатоки, так как зна­ ют: это будет не ординарное выступление периферийного коллектива, а нечто совсем новое, еще не слышанное и не пережитое. А ничто так не ценится в мире любителей искусства, как свежесть переживания н художественная новизна. У этого человека счастливая внешность и счастливая судьба. Среднего роста, строй­ ный, подтянутый и элегантный, он чрезвы­ чайно обаятелен. Возможно, его подтяну­ тость, которой может позавидовать иной тридцатилетний, строгость костюма идет от внутренней дисциплинированности, собран­ ности и целеустремленности. Возможно, от того, что ему постоянно приходится рабо­ тать с людьми. Режим, самодисциплина, гимнастика йогов, отрицание курения и ал­ коголя (со смехом рассказывает о трех случаях в жизни, когда ему пришлось по принуждению компании выпить). «Поме­ шан» на точности: постоянно меняет ста­ рые часы на все более новые под предло­ гом, что эти идут еще точнее. Его профессия сегодня, как и десятиле­ тия назад, содержит в себе нечто таинст­ венное, подчас странное для далеких от му­ зыки людей-—среднее между шаманством и диктатурой одной личности над другими. И, действительно, людей его профессии у нас в стране немного, их, наверное, можно пересчитать по пальцам, а известных тем более. И название этой профессии — дири­ жер симфонического оркестра — таит для одних магию избранничества, для других чужой или даже скучный мир. Добавим к портрету Арнольда Михайло- 142 вича Каца некоторые черты характера, спо­ собные взрывать самую нейтральную атмос­ феру, будоражить окружающих. Внешне строгий облик сочетается у главного дири­ жера Новосибирского симфонического ор­ кестра с необычайной контактностью, уме­ нием и желанием общаться с людьми самых разных профессий и родов деятельности. В нем нет и следа легендарной художни­ ческой отрешенности от мира, «жизнебояз- ни». Выросший на бульварах большого юж­ ного города, он как бы с детства впитал в себя стихию непосредственности и раско­ ванности, присущую уроженцам по­ бережья. На консерваторском капустнике его^ лучший студент под восторжен­ ный гул зала изображал своего мэтра, прерывающего якобы серьезный разговор- интервью на сцене, целеустремленным во­ просом: «А что это за блондинка там, в семнадцатом ряду?» Но не будем оболь­ щаться по поводу маленьких слабостей большого артиста. Прекрасный муж, забот­ ливый дед и отец, на людях он демонстри­ рует внешнюю беззаботность и нарочитое легкомыслие, которые мало знающий чело век может принять за истину. Как все люди искусства, он чувствителен, легко «заводится», переходит подчас на тексты, стилистика которых может пока­ заться обидной для собеседника. Люди, зна­ ющие его, понимают, что такие моменты на­ до переждать, как циклон. В эти минуты или часы, он ^становится обидчив, порой капризен, раздражителен. Но если вдумать­ ся в смысл его слов, если искать первопри­ чину конфликта, то окажется, что она не столько в характере Каца, сколько в том, что кто-то или что-то пытались поколебать устои дела, которому он служит. Действительно, сегодня дирижер симфо­ нического оркестра при всей внешней прес­ тижности этой профессии, увы, уже не за­ нимает места кумира, каким он был пять­ десят, сорок или даже тридцать лет назад. Сегодня он нередко выступает как