Сибирские огни, 1984, № 9

о ней вообще никто не знал, кроме нас двоих. И я предчувствовал, что добром все это для меня не кончится. Однажды, после сдачи очередного, не помню уж какого экзамена, я пришел днем в общежитие и, вымотанный до предела бессонными ночами, навзничь свалился на свою койку и сразу же мертвепки уснул, будто в бездну провалился. Но даже и сквозь тяжкий сон почувствовал^ как что-то давит на грудь, будто обвалилась на меня кирпичная стена. Я открыл глаза. Верхом на мне сидел Игорь Боровской. Он глядел мне в лицо пустым оцепенелым взглядом. Не берусь утверждать, что он был пьян. В руке у него поблескивал отточенным лезвием красивый нож- финач. Нож был фигурно изогнут, меж пальцами сияла наборная пер­ ламутровая ручка. Я рванулся, но тщетно; руки мои были круто заломлены за спину. Игорь надавил ладонью на подбородок и провел по моему горлу глад ­ кой плоскостью ножа. — Боишься?— спросил он.— Проси прощения, гад! Я молчал, и мне почему-то было не боязно. Только холод от гладкой стали ножа потек вниз, и там, в груди, все заледенело. — Не хочется о всякое дерьмо пачкать руки,— сказал Игорь.— Но помни; это у нас еще будет. Только не сейчас и не здесы Он быстро ушел, словно растворился. А я сразу же снова забылся,— илн в беспамятстве, или в тяжелом обморочном сне. Больше того: я до сих пор не знаю, было ли это все наяву, или просто-напросто мне при­ снилось. Свидетелей не было,— я спал в комнате один, признаков ника­ ких не осталось. И спросить о таком... У врага своего не спросишь. Правда, стал замечать я некоторую перемену, вроде, начали оттаивать у Игоря глаза, когда бросал он на меня косые взгляды. А Васёк Кала- башкин — непорочная душа — как-то не вытерпел, проболтался о том, что Игорь расспрашивал у него обо мне, и он, Калабашкин, поведал ему все, что знал из моих рассказов,— о раннем сиротстве моем, о тяжкой жизни в деревне, где с малых лет нужно было чертоломить за доброго мужика. Рассказал Васёк и о том, что, собираясь поступать в универси­ тет, я должен был все лето вкалывать, чтобы заработать деньжонок на дорогу и на прожиточный минимум... И будто бы Боровской строго-на­ строго наказывал ему, Ваську, чтобы он не проболтался мне об этих его расспросах, а он вот не удержался. Ну, не умею я секреты хранить, хоть убейте меня!— тараща го­ лубые глаза, жалуется Васёк.— Не понимаю я, зачем надо что-нибудь скрывать друг от друга? Ну и жили бы все с душой нараспашку, и ссор бы тогда никаких не было. И хитрости, и подлости всякие исчезли бы... Но так или иначе, а угрозу Боровского — во сне она была, или ная ­ ву я не забывал и ждал возмездия. Мне тоже удалось о нем кое-что узнать от того же Калабашкина. Игорь происходил из интеллигентной семьи инженера горных дел, жил в достатке, увлекался лыжным спор­ том и достиг уже в нем блестящих результатов... В университет я не прошел по конкурсу. Рухнули все мои надежды и мечты. Собирал на дорогу по копеечке, урвал последний кусок у ма­ тери и ребятишек, и вот... Д а и не это, конечно, главное. Я не мог ни спать, ни есть. Только бродил по улицам города, смолил папиросы, прикуривая их одна от другой. Все опротивело до того, что появилось желание покончить с собой. Как-то вечером лоб в лоб столкнулся на узком тротуаре с Игорем Боровским. Он вел под руку красивую девушку. Игорь странно как-то усмехнулся и уступил мне дорогу. Он по конкурсу прошел. Калабашкин мне рассказывал, что Игоря «вытянули», потому что каждый вуз стре­ мится всякими правдами и неправдами принимать к себе классных спортсменов.