Сибирские огни, 1984, № 8

Г л а в а VII ЛЕТО ПЕРВЫХ СКИТАНИЙ — Э-э, вьюнош, не спеши! Обогодь малость. Не спеши-пляши, а подлаживай. Охолонь. Сядь и посиди. Спешка нужна где? Она нужна только при ловле блох, верно ты говоришь... — Я ничего не говорю. — Ну если не сказал, то про себя подумал, А это все равно, что вслух сказал. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. — Я не пьяный. , — Так а кто же тебя в пьянстве обвиняет? Рановато еше, вьюнош, в рюмку заглядывать! Сперва научись зарабаты вать ее, копейку, а по­ том уж пропивать... Прально я горю?.. Он так и произносит: «прально»— вместо «правильно», «горю» — вместо «говорю». Слова из него сыплются, как горох из лопнувшего мешка. Мне даже кажется, что они, подпрыгивая, как горошины, буб­ няще стукотят по полу. Он тараторит, в спешке проглатывая окончания слов, отдельно слоги и суффиксы... Мне становится как-то неуютно от этого хлынувшего на меня напористого потока слов. А он все говорит и говорит, и слова-горошины уже стучат об мою голову, и она начинает кружиться... «Он»— это новый наш бригадир Юрий Георгиевич Мудровицкий, приехавший, кажется, из областного центра вместо ушедшего снова в кузницу дяди Якова Гайдабуры. Ходили слухи, что Мудровицкий по национальности не то поляк, не то грек, не то еврей и что в сельском хозяйстве он не смыслит ни бельмеса. Еще поговаривали, что он где-то на чем-то крупно погорел, отсидел срок и вот теперь пихнули его в нашу дыру, чтобы он окончательно искупил тут свою вину. Постепенно кол­ хозники перестали удивляться подобным вещам : в те годы кого только не «бросали» на подъем сельского хозяйства. Мудровицкий был невысок, узкоплеч, но с брюшком и широк в з а ­ ду,— будто весь отек книзу. Мне подумалось, что, наверное, он всю жизнь делал сидячую работу. Выглядел он сравнительно молодо, хотя на лбу были большие бледные залысины, а на макушке светилась'круг­ лая лысина, окруженная мягко вьющимися рыжими волосами. Я пришел к нему за справкой. Справка нужна мне была в том, что он, бригадир Мудровицкий, не возраж ает против моего отъезда из кол­ хоза в город, для поступления в институт. Потом по этой справке мне надлежало получить другую справку, но уже в центральной колхозной конторе у председателя Глиевого в том, что и он, Глиевой, не во зр аж а­ ет против моего убытия из колхоза... И у'ж после, получив еще и третью справку из сельсовета, мне, возможно, будет 'выдан паспорт, и тог­ да я — вольная птица... Но до этого еще далеко. Пока что я застрял уже на первой ин­ станции. — Нет, ты погоди, вьюнош!— огорошивая, наседает на меня брига­ дир Мудровицкий, и в уголках его губ закипают слюнки.— Ты мне ска­ жи, когда в твоем институте начинаются экзамены? — Ну, в половине августа. — В половине августа! А сегодня? Сегодня — десятое июня! Праль­ но я горю? Так ты же за эти два месяца какую помощь можешь оказать колхозу? Огромную! Начинаем сенокос. А где рабочие руки? Правиль­ но понимаешь: нет рабочих рук! ч . — Мне готовиться к экзаменам надо,— соврал я. — И-эх!— воскликнул Мудровицкий.— А чего к ним готовиться-то? Я сам когда-то сдавал, знаю. Всякие экзамены — это карточная игра.