Сибирские огни, 1984, № 8

— Раньше, бывало, ничем не сдвинешь, а теперь, ровно бабочка, порхает, сама чистенькая, и детишки только что не блестят. Сам не знаю, радоваться или плакать. — Врет, з а р а з а !— не выдержал Тимоха. — В том-то и дело, что не врет,— сказал Серафим. В молчании он разлил по третьей и первый выпил. — Продолжай, Миля, мы тебя слушаем,— грустно сказал Се­ рафим. — А что продолжать?— Миля весь покрылся испариной. — Может, побил ты ее крепко?— спросил дед Наум.— А то были такие случаи, вломит ей, вроде баба и лучше. — Да нет, ее и бить неинтересно было. Слез в жизни от нее не ви­ дел, а что чурку бить? — А у нас в Евсеевке случай был, тоже вроде мягше стала. Так она перед тем угорела. — Нет, не угорала она. Может, простго присмотрелась ко мне. Му­ жик я деловой, добрый. Мужики засмеялись. — Ты ее саму-то спрашивал?— Серафим оставался серьезным. Миля вспомнил разговор и сказал: — Я сначала боялся ее вспугнуть. Думаю, спрошу, что это ты т а ­ кая хорошая стала, она и перестанет. Потом не выдержал. — Ну, ну же!— брови Серафима уползли наверх. — Не знаю, говорит, сама не пойму, почему раньше не такая была. — Все понятно,— сказал молчавший до сих пор Петька.— Кто-то ее научил. Так просто ничего не бывает. Вон, моя как была уткой, так и помрет уткой. А эту научили. Может, шабашники, что коровник строили? — Исключено,— сказал Серафим.— Эти только испортить бабу могут. — Д а,— подтвердйл дед Наум,— этим испортить бабу делать не­ чего вообще. — Что это вы?— забеспокоился Миля. — Напарника твоего ищем,— ответил Серафим. Миля побагровел и подошел к Серафиму. — А ну-ка, дергай отсюда! Серафим присвистнул. — Смотри-ка, какой гордый стал! Сядь ты! Но Миля не сел. Он коротко взмахнул рукой. Удар пришелся в зу­ бы. Они сцепились. Мужики повскакивали с мест и разняли. Серафима оттащили к двери. Держали обоих. — Мерзавец!— орал Миля.— Ты лучше за своей Варькой посмотри. Серафима вытолкали на улицу. Все знали, как он дерется, и боя­ лись за Милю. — Аферист ты, Миля, на кого руку поднял?!— сказал, уходя, Тимоха. , Дед Наум шепнул доверительно: — Ты не серчай, паря, а все же к супружнице своей присмотрись осноцдтельно. У нас такого отродясь не было. Миля вытер рот промокашкой. Потом обвязал голову полотенцем и лег. Под подушкой что-то захрустело. Сунул руку и вытащил пакет. Это была рубаха. — Пятьдесят шестой,— произнес он и испугался. Он носил сорок шестой. Отворилась дверь, и вошла Надежда, улыбаясь белоснежной улыб­ кой на загорелом лице. — Ну, как погуляли твои мужички? Ой! Что это^ты?! Она увидела его разбитую губу и расцарапанный нос. — Где ты была?— свирепо произнес Миля. — У Нинки, родненький. Ты же сам сказал, не мешать вам. А что случилось? ^ 2 Сибирские огни I * 8