Сибирские огни, 1984, № 8

представленные здесь, будут столь ошелом­ ляющими', что я беру на себя смелость пред­ угадать, что ни одно из сказанных мною слов не будет опровергнуто; подсудимые бу­ дут отрицать только свою личную ответст­ венность или то, что они знали об этих пре­ ступлениях».' Как ж е реагировали на обвинительный акт главные фашистские преступники, какие идеалы они защищали? При постановке этого вопроса невольно напрашивается сопоставление двух процес­ сов. Лейпцигского и Нюрнбергского. В Лечпцигё обвиняемый Г. Димитров, не­ смотря на смертельную опасность, с гордо , поднятой головой и безграничной верой, в справедливость дела, которому он отдал всю жизнь, говорил: «Я защищаю самого себя как обвиняемый коммунист. я защищаю собственную коммунистиче­ скую революционную честь. Я защищаю свои идеи, свои коммунисти­ ческие убеждения. Я защищаю смысл и содерж ание своей жизни»". В Нюрнберге главные военные преступ­ ники сидели с опущенными головами, избе­ гали смотреть в глаза присутствующим, по­ давленные, почти все ж алкие, а бывший шеф гестапо Кяльтенбруннер, по свидетель­ ству Б. Полевого, присутствовавшего на су­ де, «все время дрож ал от страха, метался по камере, обливался слезами, не стесняясь тюремного врача». Фашистские главари и их защита в на­ чале процесса оспаривали правомерность Устава М еждународного трибунала, прежде всего его положений об ответственности за агрессию («Победители будут всегда судья­ ми, а побежденные всегда обвиняемыми»,— заявил Г. Геринг). Однако доказательства были настолько неопровержимы и убийст­ венны, что к концу суда уже никто из пре­ ступников не опровергал обвинения в це­ лом. Ни один из подсудимых с самого на­ чала процесса даж е не пытался отстаивать фашистскую политическую систему и «носи­ теля концепции Германского государства»— нацистскую партию, систему, опиравшуюся на насилие, репрессии и террор. Никто из них не решился защищ ать программу фа­ шистской партии, провозглашенную «основ­ ным политическим законом государства», и нацистскую идеологию с арсеналом оголте­ лого антикоммунизма, человеконенавистни­ чества, шовинизма, расизма, экспансиониз­ ма, никто не осмелился защ ищ ать преступ­ ное дело, которому они служили. Вместе с этим в страхе за свою шкуру вожди фашистской Германии отрицали свою личную ответственность за преступле­ ния и взваливали вину на покойников; Гиммлера, Геббельса, Л ея, особенно на еще недавно обожаемого фюрера. Основной мо­ тив; «Все мы были тенью Гитлера». При этом многие награж дали своего кумира не­ лестными эпитетами; «бесчеловечный ти­ ран», «жестокий и безумный психопат»;, «фанатик», «полуобразованный человек». Д аж е Геринг, пытавшийся более других со ­ хранить лояльность к Гитлеру, когда дело ' Нюрнбергский процесс..., т. 1, с. 311. ‘ Георгий Димитров, т. 1, с. 534—535. 9. Сибирские огни № 8. доходило до личной ответственности не пренебрегал возможностью переложит1 ае на «наци Л» 1». Бывшие соратники по преступлениям стремились прежде всего взвалить на фю­ рера вину за заговор против м и р а --з а подготовку и развязывание второй мировой воины. «Я не хотел войны, не способствовал ее развязыванию . Я делал все для того что­ бы предотвратить ее путем переговоров» — заявил Геринг в последнем слове. «На меня возлагают ответственность за руководство внешней политикой, которой руководил дру­ гой», г е. Гитлер, — ж аловался Риббен­ троп. Защитник Гесса убеждал суден что его подзащитный, рискуя жизнью, летал в ашндон, дабы добыть мир. А Шпеер пове­ дал суду о подготовке им покушения нч фюрера, чем вы звал гневное возбуждение на скамье подсудимых. Ведь многим сидя­ щим на ней было памятно ликование «заго­ ворщика» в связи с тем, что Гитлер уцелел во время неудавшегося покушения на него в июле 1944 года. Соучастники фюрера пытались снять с се­ бя ответственность и за расистские, анти­ семитские глумления.. На вопрос главного советского обвинителя Р. А. Руденко Герин­ гу, согласен ли он с расовой теорией, «че­ ловек Л» 2» «рейха» ответил: «Я лично не считаю ее правильной». Многие обвиняемые на процессе подчеркнуто сторонились идео­ лога расизма и антисемитизма Штрейхера. И тем не менее он, один из самых омерзи­ тельных нацистских преступников, в послед­ нем слове сказал, что «не хотел, чтобы ев­ рейский вопрос был решен с применением силы». Отрицал свое отношение к расизму, антисемитизму и нацистский «идеолог» Р о ­ зенберг: «Мыслей о физическом уничтоже­ нии славян и евреев... у меня никогда не было, я никогда это.му не способствовал и не помогал». Но особенно упорно подсудимые откре­ щивались от причастности к зверствам н массовым убийствам в концлагерях, от бес­ человечной эксплуатации и истязаний мир­ ных жителей оккупированных территорий, угнанных в рабство в Германию. «Я самым строгим образом осуждал эти массовые убийства, — заявил Геринг, — ...не могу постичь, при каких обстоятельствах они были совершены». Все массовые убийства осуществлены «по приказу главы государ­ ства Адольфа Гитлера», а проводились Гиммлером, — утверждал расист и погром­ щик Штрейхер. Розенберг возмущался тем, что его обвиняют в геноциде против наро­ дов Восточной Европы: «От такой вины моя совесть совершенно чиста». Более того: он «боролся всеми силами против полити­ ки насилия», добивался «улучшения физи­ ческих и духовных условий их существова­ ния». «Я не обращ ал детей в. рабство, — продолж ал Розенберг, — а оказывал им за ­ щиту, проявлял особую заботу о детях из разоренных войной областей». Свою неви­ новность в убийствах, истязаниях миллио­ нов людей обвиняемые на суде стремились подчеркнуть и своим отношением к Каль- тенбруннеру. Показательна в этом отношении сценка, описанная участником процесса, авторо.м книги «Нюрнбергский эпилог». А. И. Полто- раком. Шеф гестапо из-за болезни не при­ сутствовал на первых заседаниях, суда. Но