Сибирские огни, 1984, № 7

дого своя правда, внешне привлекательная. За которую я лично — молчок. И про то, кто мне лично более симпатичен,— тоже ни гугу. Ни малейшего намека. Пусть читатель голову ломает. Пусть ум вострит. А еще лучше — возьму не двух героев, а героя и героиню. И так подам, чтоб непонятно было; любят они друг друга или ненавидят. Или — и то и другое вместе. Условия относительно двух одинаково привлекательных правд, само собой, ос’гавлю. ^ То же самое и с описаниями разными — с пейзажами, с интерье­ рами: полная нейтральность. Ну, приступил к работе. С героя начал. С пробуждения ^го. «Как обычно, Иконников проснулся за пять минут до звонка бу­ дильника. За окном было серое утро. Редкие капли дождя сбегали по стеклу, оставляя извилистые дорожки...» Так, хорошо! Гладко! Дальше я умыл Иконникова, побрил, причесал, галстук ему перед зеркалом повязал, напоил черным кофе и вывел на улицу. «Дождик все еще продолжал накрапывать. Затем полил силь­ нее. Иконников, сокращая путь, . свернул под арку новой девяти­ этажки. Шаги его гулко отдалйсь под ее пустынными сводами...» Затем я провел героя вдоль городского сквера. Сквер не был ого­ рожен, деревья стояли вплотную к тротуару, и герой, спасаясь от дождя, какое-то расстояние прошел под их сенью. Под одним, осо­ бенно развесистым, Иконников даже постоял несколько минут, в надеж­ де, что дождь поутихнет. Дождь, однако, не редел, Иконников, подняв воротник плаща, пересек быстрым шагом мокрый проспект и нырнул в только что открывшийся магазин. Здесь он купил пачку сигарет «Космос», вышел в тесный тамбур и закурил, с удовольствием вды­ хая табачный дым. «...На застекленной двери магазина дождевые капли оставляли уже не извилистый след, а косой и стремительный...» Ишь ведь, как могу, а! Я собрался было уже повести героя дальше, но тут во мне что-то забуксовало... Ну, побрился он — не порезался. Отлично!.. Зубная паста в тю­ бике оказалась не засохшей. Горячая вода в нужный момент течь не перестала — ладно, случается. Лифт работал как часики. Ох, что- то уже совсем благополучно! А как он у меня девятиэтажку миновал? «Шаги его гулко отозвались под ее пустынными сводами...» Ну и что? Отозвались — и что дальше? Старушка на четвертом этаже, страдающая бессонницей, встрепенулась? Померещилось ей, будто покойный дед с ночного дежурства возвращается?... Цветоч­ ный горшок от содрогания с балкона свалился?.. Или — как со мной однажды случилось — колено водосточной трубы оторвалось? Хорошо, я тогда не успел из-под арки вышагнуть. Оно в полутора метрах передо мной грохнулось. Весь дом переполошило. Люди на балконы повыскакивали, в чем были. Подумали, наверное, что два троллейбуса столкнулись... А мимо сквера, мимо сквера как он шел! Да разве можно мимо нашего сквера вот так индифферентно пройти и ни о чем не вспом­ нить? Это ведь живая история! Грандиозная эпопея многолетней титанической борьбы! У нас лет десять назад такая полоса прошла: начальники управ­ ления благоустройства часто менялись. Сначала, помнится, Мурин командовал, потом — Шурин, за ним — Турин, а после — Вырин. Ф а ­ милии, как на подбор, созвучные, а индивидуальности резко проти­ воположные, полярные. , Мурин не огороженный тогда сквер обнес чугунной решеткой. Хотел создать подобие Летнего сада. Он сам в Ленинграде вырос, его ностальгия по чугунным решеткам съедала. Наследник его, Шурйн, решетку снес, как излишество. Чугун