Сибирские огни, 1984, № 7

Остался Сильвестр олин как перст. Одному богу известно, как 0 выкручивался, но налоги старался платить исправно. Уже перед самой войною приняли старика в колхоз. Работал не в нашей, а в соседней бригаде, и я слышал — работал хорошо После войны его даже бригадиром хотели назначить, но, говорятв осталась в нем прежняя червоточинка, за которую давным-давно еЩ( был прозван он Кротом. Как ни трудно жилось колхозникам, дед Сильв вестр все равно находил отдушину для обогащения. — Прямо как мячик, язви его в душу-то! — рассказывала о ста' рике всезнающая бабушка Федора.— Чем шибче его бьют, тем выш? он скачет... Вот к нему-то, к Сильвестру Корспанову, и отправились мы с матерью в то утро — испытать счастье. Старик жил на отшибе, околс соленого озера. Его подворье было обнесено высоким сплошны.м час? токолом, за которым виднелась приземистая саманная изба. Все на­ дворные постройки были тох<е слеплены из самана. — Хоромы-то по виду не больно богаты,— сказала мать. — Крот — он и есть крот, ему в земле жить положено,-е сострил я. Вообще я в то утро храбрился и даже чувствовал себя по отноше< нию к матери покровительственно: это ведь я убедил ее пойти к стаь рику. Осторожно открыл калитку.. Как и следовало ожидать, нам наа встречу, гремя цепью, рванулся огромный пёс-волкодав, но до дощаь той дорожки, ведущей к избяному крыльцу, не достал— зависнув на укороченном поводе, задохнулся в бешеном лае. И в то же мгновениь во дворе поднялась целая буря: закудахтали всполошенные курыс заорали утки, бросились врассыпную гуси. Поднялась пыль, закружи лись перья. — Вот это да-а! — восхитилась мать. — Целая птицеферма! Мы опасливо, боком прошли к крылечку — я впереди, мама мною. Я открыл дверь и отскочил в сторону, а мама аж присела перепугу. Из темных сеней навстречу нам кинулась какая-то образина' не то зверь, не то птица, величиною с добрую овцу, но с крохотной го, ловкой на длинной и тонкой шее. Чудище взлаяло по-собачьи и за-' дергало головкой, как змея, готовая ужалить. Но в это время откры лась избяная дверь, в сенцы шустро выбежал маленький старичок ь ногой толкнул образину в темный угол. — У-у, вражина! — сказал он.— Индюк это. Проходите. Такого чудища до этого нам с матерью видеть не приходилось’ Вслед за хозяином мы прошли в избу. — Дерется, змей полосатый, птицу гоняет. Особливо пошто-то нь любит уток,— пояснил дед Сильвестр,— вот я его в сенцах и запер Да вы садитесь... ’ Он поискал глазами, куда бы нас посадить, но лавка у стены ь все табуретки были заставлены какими-то ведрами, горшками, чугун^ ками. И вообще, с первого взгляда мне бросилось: в избе, как гово рится, черт ногу сломает. Все было разбросано, будто недавно здесь проходил погром. На полу'сор, на столе грязь, а на бесчисленных гор шках, кувшинах, кастрюлях даже куриный помет. . Наконец старик освободил для нас табуретки, а сам приткнулсь на краешек лавки. Был он неопрятный, как и его жилище, в засален ном, неумело залатанном пиджаке, в таких же штанах, а рубаха по теряла цвет или от старости, или от грязи. И не поверишь, что у та кого хозяина водятся деньги. Сам же Сильвестр казался стариком ещь крепь«им,— какой-то весь из костей и сухожилий. Ростиком невелик, ь руки большущие, жилистые, раздавленные работой. Сразу начинать о деле как-то не принято, поэтому повисло не ловкое молчание. Сильвестр не только по натуре, но и внешне чем-тц отдаленно напоминал крота. Может, неприметными, глубоко запав 38