Сибирские огни, 1984, № 7

[ — Сироту обижать?! — пробормотал Гога, без улыбки подмиг- ; нув спутнику. Щуплый его спутник мелкозубо оскалился. Гога был современным молодым человеком, он знал всякое дело. Между прочим, свои оранжевые «Жигули» он заработал как раз пи­ лой и топором на постройке колхозных коровников. Он валил березки аккуратно — вершинка к вершинке, чтобы не повышибать стекла на веранде, не покалечить летнюю кухню или туалет. Приятель его, воору- ^ жившись,,топором, обрубал ветки и проворно вязал веники. Светило солнце, ласковый ветерок обдувал влажную спину, за­ стоявшийся организм «хулиганствующего родственника» Лидии Л е­ онтьевны радовался работе, и Гбга, время от времени задирая бороду, дурашливо пел-выкрикивал: — Бэл-лая бэр-реза! Я тэбя люблю! Из зарослей малины за всем этим разбоем с ужасом наблюдала учительница-пенсионерка. Гога почувствовал ее взгляд, обернулся и, увидев свидетеля, на всякий случай, потрясая пилой, рявкнул: — Сироту обижать!! Пенсионерка в страхе бежала. Она подалась к сторожу, за по­ мощью, но пока дохромала до его подворья, было уже поздно. Пимен сидя, спал, посреди пыльного двора уронив на грудь квадратную голову и уткнув в землю руки-коряги. Рядом валялась опорожненная бутылка. Гога с приятелем навязали двеСти веников. Хлысты они раскряже­ вали и побросали в кузов. Вся эта операция заняла у них часа полтора. Веники в тот же день были распроданы возле центральной бани. Куда Гога с приятелем сбыли березовые дрова, осталось не­ известным. Да и не в этом суть. В субботу сбежавшиеся к даче Селивановых члены кооператива наблюдали жуткую картину разорения и скорби. Вернувшийся из командировки Арнольд Тимофеевич топал ногами и безобразно кричал. Лидия Леонтьевна рыдала. Безутешно плакала Наташка. Товарищ Занзегуров наблюдал за всем этим издали. По долгу служ­ бы ему полагалось бы подойти, отобрать у пострадавших и соседей сви-, детельские показания, возможно, составить акт, но товарищ Занзегуров лучше, чем кто-либо, знал: судиться с «хулиганствующим родственни­ ком» Селивановы не будут. Не знал товарищ Занзегуров только одного: потрясенная Лидия Леонтьевна искренне оплакивала березки. ...А сейчас конец августа. На участке Селивановых так нинего и не выросло. Надо выкорчевывать пни, а некому. Охладевший к даче Арнольд Тимофеевич перестал туда ездить. Наташка выпросилась в пионерский лагерь, на третий сезон. Лидия Леонтьевна одиноко бро­ дит среди пеньков. Как одинокая березка — следовало бы сказать. Но теперь это сравнение к ней не подходит. Во всяком случае, това­ рищу Занзегурову она не кажется больше березкой. Он видит, как на унылом пустыре мыкается сухопарая немолодая женщина, и вид, ее почему-то вызывает у товарища Занзегурова раздражение. Он теперь снова облекся в свою униформу и возобновил регулярные обходы кооператива. Поравнявшись с калиткой Селивановых, товарищ Зан­ зегуров всякий раз напоминает: — Обихаживать надо землю, товарищи. Для чего государство вам ее нарезает? — Но вы же знаете,— разводит руками Лидия Леонтьевна. — Мы-то знаем,— неопределенно говорит товарищ Занзегуров и отходит, побрякивая в кармане рулеткой.