Сибирские огни, 1984, № 7

Жилка на лбу Уайетта задергалась' — Ты был в Норт-Лейк? Когда? Сегодня утром... Роберт, за весь проклятый день у меня и крош­ ки во рту не было. Нельзя ли хоть сэндвич? Выражение у него было такое, как будто он скажет «нет». Погоди. Думаю, генерал захочет с тобой увидеться. Я присел к столику у двери и позвонил Вики, сказал ей, где я. ^ б а в н ы й у нее был вид — не расстроенный, но какой-то напряженный. — У тебя все в порядке? Да, ответила она,— я за тебя волнуюсь. Хантер входит во вкус, ему нравится общаться по утрам с президентом и с прессой. Смотри, завтра он еще захочет занять твой кабинет. — Пусть. — Будь серьезным! — Сама она была очень серьезна, и ее лицо эльфа выглядело почти мрачным, насколько это возможно. — О'кей, буду,— сказал я.— Собери мне сведения о докторе .Алфонсо Пенья. Степени, карьера, весь жизненный путь. И все, что есть о лабораториях Норт-Лейка. Мне надо знать, откуда у них деньги. Ладно, завтра я вернусь к себе. Постарайся подготовить сведения. И скажи Хантеру, чтобы не спешил передвигать мебель. Вернулся Уайетт, а за ним вкатилась автоматическая тележка с ленчем. — Слышать — значит повиноваться,— произнесла Вики. Я посмотрел на еду, потом на экран: ^ --- Эй, когда говоришь это мне, надо улыбаться. Она улыбнулась, но не очень убедительно. — Завтра увидимся,— повторил я. — Позвони, если что изменится, ладно? — Хорошо. Я отключился и повернулся к Уайетту; — Ого, у генерала все еще хороший стол. — Пиво в холодильнике под столом,— сказал он. — Потрясающе. Мы наполовину прожевали первые сэндвичи, и тут вошел генерал. Мортон Дж. Холлидей всегда казался одетым в форму, даже если на нем были старые штаны и выцветшая вельветовая рубашка, состав­ лявшие весь его наряд. Рослый, с повелительным взглядом, прямым носом и серо-стальными усами. Болосы коротко подстрижены, как у всех военных во все времена, и сейчас совсем белые. Он всегда подтрунивал над лысиной Уайетта в те редкие случаи, когда выпивал достаточно 'Много и его самообладание слегка ослабевало. И выражение лица, и манеры у него были как у императора. Его старые друзья — такие, как Уайетт,— еще помнили те времена, когда он только что женился и спокойно сообщил близким друзьям, что будет отцом президента. Он стал им, хотя его жена умерла, когда Джеймс был еще младенцем, и он воспитал ребенка сам. Конечно, не в одиночестве. Но генерал никогда не выпускал маль­ чика из крепости на Красном Пике. Он просто принес в дом весь мир.^ Лучшие учителя планеты обучали Джеймса Дж. Местные злые языки; утверждали, что в доме на Красном Пике собиралось зачастую больше лауреатов Нобелевской премии, чем в любом другом месте земного шара. На шестнадцатилетие генерал подарил мальчику Эспенский институт. А уж если Джеймс путешествовал, его сопровождала такая же преданная и большая команда охранников, как вся служба охраны президента. Как небольшая армия. Он был рожден, чтобы стать пре­ зидентом, и он начал вести соответствующий образ жизни так рано, что когда он, наконец, поселился в Белом доме, казалось, что это и есть его естественная среда обитания. Многие пытались найти пружинки, управлявшие Джеймсом Дж. Холлидеем. Проще всего было искать связи между его отцом и бан­ ковскими, горнорудными, промышленными магнатами, с которыми 115