Сибирские огни, 1984, № 6

то не выбей оголодавший кабан дверцы в хлеву, не выскочи в огород, - не’ поймай его за ногу мертвою хваткой силач Митрий Крымов — ни­ чего бы такого, пожалуй, и не было... С дорожного мастера взяли подписку о невыезде. На другой день Петровин, сопровождаемый к самолету Галиной Хрисанфовной, улетел в Парамоновку докладывать обстановку. Володе Рульмастеру совето­ вали помалкивать и продолжать наблюдение за домами Пеи-Хомя- чихи и Утюжного. А Хрисанфа Мефодьевича участковый просил по-/ лучше припомнить все подробности того зимнего дня, когда он вер­ нулся из Скита и нашел избушку свою разграбленной. Савушкин на это сказал, что ему восстанавливать нечего, он и так хорошо помнит подробнос'ги. Пусть его спрашивают, а он знает, что отвечать... В Кудрине стали припоминать, откуда и когда появился здесь Утюжный. И припомнили, что он, кажется, из Молдавии, откуда и Пея- Хомячиха. И задавались вопросом: уж не родня ли они друг другу? Не сговор ли .между ними какой? Словом, молва по поселку гуляла, как вешние воды, перекатыва­ лась из края в край и не было ей покамест отлива... Хрисанф Мефодьевич с Марьей и поневоле судачили об Утюжном, ведь дело впрямую касалось их. Высказав свои предположения на­ счет «всего этого», Савушкин было и успокоился, но жена нет-нет да и повернет любой разговор на проторенную тропу, спросит: — А вернут "гебе эти краденые меха, Хрисанф? На это ответа точного у Хрисанфа Мефодьевича не было, но уве­ рял жену, что когда пройдет суд, то решение должны вынести в поль­ зу пострадавшей стороны. Уняться бы надо Марье, набраться терпения, а она опять: — Хрисанф? — Ну чего тебе? ■— А я 40 вспомнила-то... Пошто Утюжного у нас в Кудрине по имени-отчеству не называли? Все только Утюжным его кликали. — А это, старая, за его толстый нос и широкие ноздри,— шутчсой отбивался от ее назойливости Хрисанф Мефодьевич и продолжал или косу налаживать, (к покосу готовились), или сбрую чинить — любил, чтобы Соловый ходил у него в доброй упряжи. Марья была туговата на шутки и не чуяла, что досаждает мужу. — И в самом деле — страшной же он был! Видела я раз ненаро­ ком, как в Чузике он купался, под тем берегом, где цемент нефтяники выгрузили и не закрыли, а он потом у них от дождя спекся... Купается он, Утюжный, а волос на нем... Мать моя родная! Если состричь да спрясть — можно носки мужику связать! — Делать тебе было нечего! — бурчал Савушкин й глядел на жену исподлобья.— Все бы вы шухарилн, бабы, когда мужей близко нет! Поди, нарочно ходила на берег высматривать, как Утюжный ку­ пается... голышом... Марья вытаращила глаза, пухлые щечки ее заалели. — Ну и дурень ты у меня, ^ и са нф ! Пошто ж — нарочно ходила? Пошто ж он голый-то должен быть? В трусах купался небось! Эта тема больше Хрисанфу Мефодьевичу нравилась, и он под­ трунивал над Марьей дальше: — Брешешь! Утюжный до баб — ох падкий! Рассказывал как-то Теус, что вез он зимой одну ягодку-земляничину, смазливенькую та­ кую девицу, а она оказалась потом Утюжниной полюбовницей. Сама Теуеу, Рудольфу Освальдычу, хвасталась... Он тогда, Теус-то, чуть не простыл из-за нее, чуть не замерз. — Ты скажешь! Теус — мужчина скромный, порядочный.. — И я об этом. Рудольф Освальдыч рассказывал Николаю Са