Сибирские огни, 1984, № 6

и он весь от чего-то вздрагивал. Крымоз шел на него, загребая ногами ботву. Каодн подпустил его, а когда Крымов схватил свинью за гряз­ ную заднюю лапу, стал вырываться из всех своих сил, свалился на­ бок, перекувыркнулся на спину, визжал до сверлящего зуда в ушах, а Пея, ^схоронившись за спиной Митрия, кудахтала растрепанной ку- Голубчик, ты ногу ему не вывихни! Бьется-то как — будто нож ему к горлу подставили!.. Крымов говорил Хомячихе о веревке, чтобы кабана опоясать и увести в хлев, а Пея одно толмачила:’ — Ногу не вывихни борову, ногу! И вдруг пронзительный, затыкающий уши визг кабана прекра­ тился, точно его обрезали, этот визг. Кабан лежал без движения, гла­ за его в белых ресницах остановились, уши обвисли и посинели. Он был мертв: не вынесло ожиревшее кабанье сердце огородного ма­ рафона. Издо-ох... шепотом выдавила из себя Пея и упала с кабаном рядом в обморок. -— Дуй за лекарством, пострел!— сказал столетний Крымов Во­ лоде Рульмастеру, выпуская из могучей руки своей ногу мертвого ка­ бана. Беги в ее дом, пошарь там'хорошенько — должны же быть у старухи сердечные капли. Рульмастер мигом слетел с заплота, подстегнутый Митриевой командой, живчиком забежал к Пее в дом и давай искать по ящикам комода, по полочкам и приступочкам. Он шаром катался по избе, но ничего «лекарственного» ему под руку не попадало. У Хомячихи, где Володя бывал много раз, но дальше порога не прошаги|^л, было три комнаты, а передняя служила одновременно и кухней. Он оказался в опальной, где бросались в глаза кружавчики, рюшечки, пуфики, подушечки-думки. Умильные котики и невиданные цветы, вышитые крестом и гладью, заполняли простенки. Из передне­ го угла мрачно смотрела с иконы божья матерь с сытым младенцем на руках. Никогда до того времени Володя Рульмастер не рассматри вал жилища своей молочницы. Однако же надо поскорее найти сердеч­ ные капли. Но где? В прихожей? В сундуке? В коробочках? А их тут чертова уйма. И как прикасаться к вещам в чужом доме? Думая так, Володя меж тем рыскал, искал, обшаривал то жестя­ ную банку, то берестяной туес. Лекарства не попадались. Может, старуха, страдая бессонницей, хранит их под подушкой? Пошарил — и там было пусто. Оставалась корзина со сломанной ручкой, плетенка из тонких ивовых прутьев. Он запустил туда руку, и рука утонула в чем-то мягком и теплом. Ему подумалось, что в корзине сидит, прита­ ившись, кот. Вытряхнуть! Ишь куда забрался, проныра! Володя пере­ вернул корзину, а оттуда посыпались шкурки — собольи, беличьи, нор­ ковые, колонковые, ондатровые. Целый склад пушной! Он сгреб меха снова в корзину, поставил ее на прежнее место и выскочил на улицу, забыв, зачем и забегал сюда... На огороде картина не изменилась: лежал в картофельной бот­ ве сдохший кабан, подле него Пея распласталась без чувств, а над нею стоял склоненный дед Крымов. — Лекарства нету! — вспомнил Володя Рульмастер.— Искал — не нашел. — Тащи ведерко воды и полотенце. Мы ей сейчас компресс... Оч­ нется небось! Вот она — жизнь. Сегодня в чести, а завтра — свиней пасти! Выпало мне нынче гоняться за кабаном. Тьфу! Меня же еще и овиноватнт... .Митрий плюнул, вытер вспотевшее лицо рукавом, зажмурил глаза: слишком уж сильно било в них предзакатное солнце.