Сибирские огни, 1984, № 6

бегалась по тайникам базовских складов, что забыла и про своего кабана. Тот издавал сперва стонущие, скулящие звуки, потом они стали перерастать в угрожающий храп, кабан свирепел, свирепел и так разошелся, что выбил в хлеву воротца, опрокинул, протопал по ним копытами и, гладкий, лощеный, белый, выкатился прямиком в цвету­ щий ухоженный огород своей хозяйки. Сроду не видя такого простора, он ошалел от солнца и воздуха, обилие зелени возбудило в нем все инстинкты дикой свиньи, и давай он тут ворошить морковные, чесноч­ ные, луковичные, огуречные гряды, толок,укроп и редьку, запахался в картошку — только взъерошенная щетина мелькала на его покатой хребтине между цветущей картофельной ботвой. Коротконогий, тя­ желый, он по брюхо тонул во взрыхленной, черноземной земле, превра­ щаясь постепенно из белого, чистого животного в пятнистое, грязное чучело. Кабан бы наверное вылез, пошел бы чесать вдоль по кудрин- ским улицам, но заплот у Пей был плотный, крепкий, и просунуть кабану рыло было попросту некуда. Кабан делал свое разрушительное дело в прибранном огороде своей хозяйки, когда та, наконец, появилась с полными сумками. Она уронила возле крыльца покллжу, хотела, наверно, так и бросить ее, но все же открыла замок, внесла покупки в сени, затем выскочила в ого­ род с ахами, воплями: ' — Оюшки! Аюшки! Да что он, нечистая сила, тут у меня понаде­ лал! Пошел, проклятущий! Пошел во хлев! Вот это-то чудо-дйво и узрел Володя Рульмастер. Он тут же, оста­ вив валяться велосипед, вспорхнул воробышком на заплот, умостился там на прожилине-перекладине и стал тоже кричать на кабана, по­ казывать пальцами, подсказывать, как лучше Пелагее Мартыновне захомутать супостата. Та старалась завернуть кабана к хлеву, но на­ стырная животина, обретшая вдруг такую свободу, не желала идти в заточение. Всхрапывая и брызжа пеной, кабан рыскал по огороду, как танк, утюжил гряды и борозды. Он дико визжал, когда попадал на задах огорода в густую крапиву. Володя Рульмастер кричал: — Не загоняйте свинью в крапиву! Она туда не пойдет! Володе нравилось^и сидеть на заплогине, и покрикивать, и вообще наблюдать эту потешную сцену. Пея уже из сил выбилась. Ее босые, костлявые ноги (обутки сле­ тели от беготни по ботве), перепачканные ^землей, сумеречно мелькали в зеленых поломанных стеблях. Теперь она выкрикивала какие-то не­ членораздельные восклицания, махала руками, как полоумная, всхли­ пывала, точно ее одолевала простуда, насморк. Кабан то останавли­ вался, косясь налитыми ^кровью глазами, то пускался опять носиться со всхрапом, мотая одуревшей башкой. Уши его лоскутами болтались по сторонам. И тогда Пея-Хомячиха упала среди ргорода на колени и взмолилась: — Лю-ди! Да помогите же!.. Рульмастер не шелохнулся. Он просто не чувствовал в себе силы вступить в единоборство с рассвирепевшим зверем (а вдруг — набро­ сится!). Бывали же случаи — зашибали кабаны насмерть и не таких мужичков! Но Володя в то же время шарил глазами — не идет ли кто поблизости помогутнее? И богатырь появился: шел, стуча батожком, дед Митрий Крымов.^Он тоже увидел через заплот картину и протянул густым басом: — Мать пресвятая богородица! Так что же это опять получается? Наряди свинью в серьги, а она — в навоз! Экое чудище! — Помочь надо ей,— сказал Володя Рульмастер. — А ты чего воробьем тут набух? И помогал бы! — Не имею я сил-возможностей справиться с бешеным вепрем' -7- Да то разве вепрь? Подложенный! Однако пойду помогу За­ мечено мудрыми: свинья навстречу — к счастью! Кабан стоял посреди огорода з-агнанный. Рыло его было в пене,