Сибирские огни, 1984, № 6

короёу и продает молоко.^ Потом - хождение по базам и магазинам с огромною черной сумкой, «добыча» из-под прилавка редких вещей в обмен на что-нибудь тоже редкое, присланное ей сюда из отдаленных, мест. Вокруг шумела, громадилась жизнь, а Хомячихино существование не освежали никакие ветры. Казалось, ничто не могло всколыхнуть, взбудоражить ее узкого, расчетливого мирка. Но однажды... Солнце повисло над лесом и не опешит опускаться. По солнцу Во­ лодя Рульмастер прикинул (часы у него как раз встали), что пора брать отмытую кринку и шагать к Нее за молоком. Подошел незаметно, собрался было постучаться, а видит — калитка полуоткрыта, Моряк не лает, сидит осовело у конуры, кость перед .ним лежит, и он ее не гло­ жет, будто о чем-то призадумался. Мухи ему досаждают, он изредка вскидывает глупую морду, клацает зубами и снова сонливо клонит го­ лову на кривые, мохнатые лапы. , — Сморила жара дворнягу — языком неохота ворочать, пасть ра­ зевать, тихо бормочет Володя, поправляет на голове шапку и, пере­ шагнув калиточный узкий порожек, идет по дорожке,- по травке мимо окошек дома Пеи-Хомячихи. Окошки — по правую руку, он невольно глядит в них и замечает большую косматую голову дорожного мастера Утюжного. Сид1^ он на кухне, а перёд ним стоит в вопросительной позе ПеЯ'Хомячиха. Рульмастер замедляет мелкие, вкрадчивые шаги — так он удивлен, поражен. Можно голову дать на отруб — никогда не бывал здесь прежде Утюжный. Сколько уж лет берет Володя Рульмастер у Пей молоко, а такого не помнит случая. И зачем это кудринский туз сюда пожаловал? Володю заметили. Н а кухне в доме Хомячихи произошло движе­ ние. Утюжный резко отшатнулся в проем между окон, Пея метнулась X порогу, но тут же возвратилась опять на прежнее место, к столу. На стук в закрытую дверь Володя услышал: — Выйду сейчас!.. И это «сейчас» длилось минуты четыре. Ему наконец вынесли молоко, он перелил его в свою кринку-гла- душку с удоьбной ручкой, как у кувшина, отдал Пее монеты (она при­ знавала расчет на месте), сказал что-7о веселенькое, прокатился насчет Моряка, которого закусали мухи, изнурила жара, и повернулся. — Спасибо. И до сви.а,ания!^ Больше езды на велосипеде Володя Рульмастер любил читать де­ тективы. Он их доставал, где только мог, и проглатывал с жаром и силь­ ным дрожанием в душе. Ему охотно давали книги, потому что Володя умел их беречь: после него ни помарки, ни загнутого угла, ни помятых страниц, Давьно он подумывал, что ему надо бы в свое время побольше учиться, и мог бы стать следователем, милиционером, а то и, глядишь, прокурором, как парамоновский Михаил Феофанович Демешин. Разби­ рал бы Володя Рульмастер запутанные дела по кражам, убийствам, взломам. В шестьдесят с небольшим Володя все еще где-то оставался ре­ бенком, мечтателем и жаждал, что называется, приключений. Когда произошла кража мехов в зимовье охотника Савушкина, Рульмастер не находил себе места, приставал к участковому Петровиь^у с расспро­ сами и так тому тем досадил, что тот, шутки ради, конечно, глядя в упор на маленького мужичка, спросил: — Послушай, уж не ты ли там сам побывал, в зимовье-то? Мне твой интерес тут кажется подозрительным. Володя от этих слов Петровина мог бы шарахнуться в сторону, но при нем был велосипед.. И Володя лишь отшатнулся, похватал откры­ тым ртом воздух и, преодолевал бледность в лице, хохотнул нервно: — Удумал! Да я к зимовью Хрисанфа Мефодьевича и дороги не знаю! Мои вот тропы — улицы кудринские. —^ Пошутил,— засмеялся лейтенант милиции.— Но только ты боль­ ше ко мне с этим не приставай. Время придет, может, и выяснится. А йена — темный лес.*,'