Сибирские огни, 1984, № 6

Почти каждый день управляющий делал два-три захода в коров­ ник. Войдет, навострит уши — большие, чуть оттопыренные, и слу­ шает— не стонет ли где-нибудь балка. А балки потрескивали, осо­ бенно в сильный мороз. Доярки и скотники, точно озорники какие, уж стали лодшучивать нал своим управляющим. — То не лед трещит, не комар пищит!.. Да, Тимофей Иванович? Спой-ка лучше давай «Вдоль по Питерской»! Чего горевать! Жить - надо, молоко давать надо... Чуркин отвечал обычно так, ободренный их поддержкой и не- унывностью; — Перезимуем, коли сказали гоп! Страх-то в душе не завелся? — За женщин — не скажу, а мы, мужики, ничего,— говорил бой­ ко молодой скотник. — А сам чего-то вздыхаешь, Петро!.— подлавливал его управля­ ющий.— Не вздыхай глубоко, не ^отдадим далеко, Хоть за курицу, да на свою улицу. Девки и бабы прыскали, а храбрый скотник Петруха заливался румянцем и убирался с глаз, напялив поглубже шапку. Понимал Тимофей Иванович, что животноводам не так уж и ве­ село, но хорошо они делают, что подбадривают себя и его. Да и то еще надо понять, что свыклись. Но ему, управляющему, никак не свыкнуться. На флоте он был старшиной, и здесь за старшего. А кто к порядку привык, тот беспорядка не терпит. Вот и ходит, слушает, как постанывают отжившие свое бревна. За зиму раз пять посылал снег с крыши сбрасывать, чтобы перекрытия и опоры лишней тяжести не испытывали, а сам тем временем все выискивал, запасал материалы для будущего коровника. И проект уже был: строение сто метров на двадцать, со светом, теплом,' автопоением, кормозапарником. Брига­ дира строительной бригады подбадривал в письмах; мол, как весной подам сигнал, так на крыльях летите ко мне. Весна пришла шумная, скоротечная. Быстро согнало снега, про­ грело землю, по низинам остро пошла в рост трава. Коров стали го­ нять на выпас. Только теперь Тимофей Иванович почувствовал пол­ ное облегчение, даже курить стал меньше. Скотный двор опустел. Од­ нажды ранним утром приободренный Чуркин шагал к коровнику. Навстречу Тимофею Ивановичу шел чуть нахмуренный, цыгановатый Михаил Игнатов — зять любимый Хрисанфа Мефодьевича. Тесть це­ нил зятя за дисциплину, за трудолюбие, словом, за многое доброе, что было в Игнатове. На заготовке кормов, например, тот так работал со своей бригадой, что не только на весь район — на всю область слава о нем шла. Все премии, вымпелы, подарки ценные были в брига­ де зятя. С таким человеком можно договариваться о деле и быть уве­ ренным, что не обманет, а исполнит и хорошо, и в срок. Место встречи управляющего и лучшего тракториста совхоза бы­ ло обговорено еще вчера. Сошлись, поздоровались скупо и направи­ лись к трактору, который стоял на выезде из коровника и уже по­ хлопывал синим дымком. Чуркин засунул руки в карманы брезенто­ вой куртки. Вид у него был решительный, непоколебимый. — Разматывай, Миша, трос, захвати им подряд четыре крепеж­ ных столба, что в прошлом году мы подбивали .под балки, и выдерни к черту их! Мать его в три попа! Если обрушится кровля, значит, мое ретивое не зря култыхалось всю зиму. — Болело, поди?— Белые зубы блеснули в черной бороде и усах Игнатова. Чуркин подумал, что у тракториста такие же ровные, белые зубы, как у Румянцева. — Ты спрашиваешь — болело ли у меня сердце? Еще бы! По­ смотреть на Чуркина — такой бугай, а за флакон с валерьянкой хва­ таться стал. Жена ночью проснется, к груди моей припадет ухом— • ритм считает. — Она у тебя и учитель, ' и медик одновременно? — продолжал шутливо переговариваться Михаил Игнатов, волоча трос к коровнику.