Сибирские огни, 1984, № 6

среди дороги, где был четыре дня, за чей счет пил? Словом, вопросы,] как говорится, роились. Красноженов продолжал говорить: — Обморожение тяжелейшее — сам видишь. Я не хирург — тера-: певт, но могу сказать, что муки испытывает он адовы. Чтобы он не проснулся, до Парамоновки мне придется держать его на уколах, — Ну, я пошел.— Петровин снял и отдал Красноженову халат.—-! Накажи сестре, пусть она меня найдет, если он очнется. — Сомневаюсь... — Тогда утром я полечу с ним в райцентр. Недовольный таким ходом событий, лейтенант Петровин вышел на улицу. Время перевалило за полдень. Над домами струились беле- сые дымы, поднимаясь в морозное небо прямыми, неколеблемыми столбами. У больничной изгороди стоял заиндевелый Соловый охотника Са- вушкина. Сам Хрисанф Мефодьевич сидел на отводине в позе терпе­ ливого ожидающего. Он уже скатал домой, отдал распоряжение жене насчет вечера и вернулся, чтобы тоже хоть что-нибудь узнать про Мотьку Ожогина. Хмель у него давно выветрился, нос и щеки посинели, скулы подернулись сеткой мелких морщин и красноватых прожилок; переживал человек. Петровин с Савушкиным были на короткой ноге. Хрисанф Ме­ фодьевич относился к молодому участковому с отеческой тепло­ той, называл в глаза и заглазно не иначе как сынок, а после того- полета с моста на мотоцикле он же, Савушкин, и надоумился окрестить лейтенанта милиции Стрижом. Эти птицы, известно, живут в ярах и ле­ тают удивительно быстро и виражисто. — Ну как там, сынок, худо с ним? — спросил охотник милиционера. Хуже можно, да некуда, Хрисанф Мефодьевич,— глуховато оь ветил Петровин.— Похоже, проторил дорожку себе на тот свет, а точ­ нее— к вашему огороду поближе. Савушкин дышал напряженно, точно нес на плечах тяжелый груз, — Проторил, говоришь, тропу на кладбище? Гм... А по своей ли воле? — Охотник столкнул шапку с правого уха на левое, помолчал. Участковый смотрел на него и внимательно слушал.— Какой он ни пьяница, а жизнь любил, рук-ног, да и головы заодно, не думал лишаться. — Спросить бы об этом его, но он нем и глух, в полном бесчувст­ вии... Ну. я пойду, Хрисанф Мефодьевич! — Далеко направляешься-то, коли не секрет? — В участок дорстроя, к Утюжному. — Садись — подвезу, Утюжный в конторе. Я видел недавно, как он' туда шел... Кудринский дорожный участок был последним прибежищем Моть­ ки Ожогина. Направляясь сейчас к Утюжному, лейтенант Петровин хотел разузнать у дорожного мастера, на какие работы был направлен в эти дни Ожогин, выполнял ли все то, что требовалось, или, по зако­ ренелой привычке, баклуши бил. Утюжный сидел один в маленькой комнатке, спиной к окну, закрьь вая его наполовину своей грузной тушей. Он курил, и облака слоисто, го дыма, скверно пахнущего подпаленной портянкой, окутывали его. При появлении старшого, как он называл "участкового. Утюжный не приподнялся, не встал, а лишь зажмурился и затянулся сигаретой во всю силу легких. Огонек зло засветился красной точкой. Утюжный держал в себе дым дольше обычного, но вот грудь его шумно опала, из широченных ноздрей струями повалил дым. — Ну и накурено! — вырвалось у Петровина.— Как в старину го­ ворили,— хоть топор вешай. — Привычка,— сказал Утюжный.— Дурная, впрочем... — Сознаете, а делаете. — Работа — сплошные нервы,