Сибирские огни, 1984, № 6

' начали просить навсегда остаться заведующим заготпунктом. • Но нет! Охота, тайга все пересилили, перехлестнули... — Н-но, сыромятина! — покрикивал на "коня Савушкин раскинув­ шись ц розвальнях.— Н-но!.. Соловый спешить никуда не хотел и бежал трусцой по накатанной улице. Ехал Хрисанф Мефодьевич к центру Кудрина — душа на распаш­ ку, шапка заломлена, руки без варежек — голяком, в красные щеки- л е т и т . из-под копыт раскрошенный снег. Только он вывернул из-за угла, к магазину опять как видит — машет ему зять Михаил, остановиться велит. Соловый, почувствовав натяжение вожжей, понуро встал. .— Чо, Игнаха, отпросился с работы, чтобы с тестем погужевать- ся? — спросил Савушкин с легким покриком. Вытянутое, облепленное сплошной бородой лицо Михаила было встревожено, черные, цыганские глаза блестели. — На вездеходе сейсмики Мотьку Ожогина привезли — в снегу на обочине подобрали, едва ли не в кость задубел. — Где это он так? — сразу же убавил игривый настрой Хрисанф Мефодьевич. — Нашли между Кудриной и Рогачевом. Сразу в больницу. Врач Красноженов сказал, что руки и ноги отнимут — это точно, а вообще неизвестно, будет жив или нет.,. Через Ватрушина вертолет заказыва­ ли, с утра завтра повезут в Парамоновку. Догулялся бедняга! — Пьяный, что ли, он был? — глухо спросил Савушкин, — Ну, а какой же! И -сейчас, говорят, разит от него как от пивной бочки. — Садись— поехали. — Куда? .— Ко мне домой:— Марья волнуется. Румянцевы зайти обе­ щались, Чагин... Соловый охотно повернул, оглобли в знакомую сторону, ближе к овсу и сену. Мотька Ожогин лежал в бреду, и^уткие крики его прекратились лишь после уколов морфй¾. У постели пострадавшего дежурить вы­ звалась его сердобольная тетка Винадора, плакавшая над племянни­ ком в скомканный платок тихими слезами. Ей было горько за него, беспутного, но больше, всего она сокрушалась по детям племянника,’ которым судьба уготовила участь быть круглыми сиротами. — Что с ним теперича станется? — спрашивала она врача слабым, тонким, как ниточка, голосом. Терапевт Красноженов, работавший в Кудрине уже не один год и пользовавшийся у здешних жителей уважением, отвечал, пожимая плечами: — Худо, бабушка, с ним. Безнадежен... — •Господи боже! Если жить останется, не человек уже будет — обрубок... Мотька в бреду хрипел, из, больной груди его вырывался режущий уши кашель, он застудил легкие и у него началось острое воспаление. На распухшее, сине-багровое лицо Ожогина страшно было смотреть Он судорожно ловил воздух, корчился, будто его поджаривали на угляхб — Придет он в себя? — спрашивал Петровин врача. — Кто знает,— разводил тот руками,— Случай, из тех,'когда ме­ дицина, кажется, бессильна... Лейтенант Петровин уже часа полтора находился в палате в на­ дежде услышать от пострадавшего хоть слово. А узнать участковому хотелось многое: кто был с Ожогиным, почему он оказался брошенным 5 Сябнрскк* огни № б