Сибирские огни, 1984, № 6

' пакостит ® капканы: защелкйет, сама погибнет, а собо- ; ля, колонка уж не жди. Охотники истинные в разговоре медведей не обойдут, рассказы их непременно «споткнутся» на косолапом, отметят й ум, и сноровку, и си- [ лу этого зверя. Бородачи Скита говорили о медведях с пылом, жаром и уважением. Одним из вошедших в дом Марфы был «брат» Филимон, мужичи­ ще под притолоку, с рыжим веником бороды, покрывающим ему всю широкую грудь до пояса. Он-тр и старался больше других поведать о своих приключениях. — Я, — говорил он, — с медведем впервые встречался, как на вой­ не с немцем — врукопашную. Летит медведь на меня, будто копна ка­ тится. Ёкнуло сердце, а кулаки сами собой сжались... И было потом на ! мне, грешном, тридцать восемь отметин — глубоких, мелких и всяких... Прыжками нагнал,он меня. Одно ружье на двоих было, и то приторо­ чено. Он, батюшко, меня дерет, а я ухаю... С Анисимом были мы, с Марфиным мужем. Анисима близко не было. Стал медведю я кулак в пасть совать, ему эта проделка моя не понравилась. Чихнул — аж слюною меня обдал! А тут собака приспела — взлаяла. Медведь за ней убежал. Я же как возле сосны крутился, так и остался стоять присло­ нясь... Кровища все лицо залила... Медведь вернулся, давай меня опять хватать. Я на него бралкой машу — которой бруснику берут... Потом Анисим-то прибежал на шум и убил его... Вот какая со мной правдивая история вышла... А ты, прихожалый, медведя-то видел?.. Ну, раз охот-, ник — должон! А то я одного спрашиваю о том же, а он отвечает: «Встречал я медведя, когда с него шкуру снимали!» Шутковатый был человек. Филимон завладел вниманием всех, долго еще рассказывал таеж­ ные были, но умолк, когда последними в тот вечер заглянули к Марфе на огонек два родных брата — Самсонычиб При виде их лиц Хрисанф Мефодьевич даже откинулся к стенке и заморгал удивленно глазами. У старшего брата почти не было губ, и нос был искромсан, расплюснут, свезен набок. Он улыбался, и рот у него перекашивало. Стальные зубы в верхнем ряду не прикрывались ничем, если не считать реденьких, ■ будто траченых молью усов. Еще более горькое зрелище представляло лицо младшего Самсо^ ныча: одно ухо было оторвано напрочь, второе обкорнано сверху, пра­ вый глаз смещен к переносице вниз, а левый — к щеке. По лицу млад­ шего брата нетрудно было представить, какое уродство причинено ему в других частях тела разъяренной звериной силой. Едва оба Самсоны- ча перешагнули порог, как Марфа воскликнула: — Вот уж кто верно знает, почем стоит медвежья шкура! Да и так было все понятно Хрисанфу Мефодьевичу, и он подумал: «Кто ловко медведей берет, обходится без царапинки, а кто расплачи­ вается. Вот два брата-охотника, и обоих судьба пометила. Смотреть на них, и то страшно...». — Сысой Самсоныч, —■ обратилась к. старшему брату Марфа, — скажи прихожалому человеку, на скольком медведе ты губ-то лишил­ ся? — Ади-ка на щорок шастом! — ответил тот весело, не без гор­ дости. — Ашрамил меня, окаянный! — А ты когда пострадал, Зиновий Самсоныч? — повернулась она к младшему. — Два раза я был под медведем. — Этому говорить было легче: он не картавил, не шепелявил. — Пёрвый-то раз покарался на тридцать четвертом, второй — на тридцать шестом. Вот этот последний уж сколько мог меня драть — драл. И на мне смертельно раненный издох! — Зачем же вы столько их бьете? — спросил Савушкин, у которо­ го на тот год за всю жизнь было добыто одиннадцать медведей. — Дак они на нас натыкаются! — озарился улыбкой Зиновий Самсоныч.