Сибирские огни, 1984, № 6

дни И пожалуйста. Редька, да квас. Квас да редька. .И как только ног,^ том Т уж будет, как заглядывал Хрисакф Мефодьев,, в Скит Было это в декабрьские лютые колода. Далеко оказался тогда от своего зимовья, а до Скита было гораздо ближе. Ну и решил В Скит на лыжах пойти с двумя собаками. Идет, звезды сверкают, 5 месяца не видать: застрял где-то за лесом, в чащобе, запутался, не по. называет лика. Но свет от него все же рассеивается: хорошо видно, как носки лыж взрывают густо-синий снег. Прошел так часа полтора — собак взял на сворку, чтобы со скит- скими псами драку не затеяли, не всполошили смиренных людей. Шел да себя втихомолку похваливал, что не курит. Уж такого, как он, ста­ роверы в дом пустят. А кружка, чашка, ложка и коделок— свои у него. Любопытство тогда распирало Хрисанфа Мефодьевича: так хотелось ему этих скрытных людей посмотреть. Слышать о них он слышал, да видеть не приходилось. Еще йолчаса прошагал. Собаки со стороны Скита залаяли первые. Его же лайки на сворках так потянули, что он на лыжах быстрее по­ шел. И вот на поляне, у берега речки, засветились ему тусклые огоньки пяти-шести домов. Думал, что Скит будет больше, а тут — горсть до­ мов. И как-то, помнится, странно и непривычно заколотилось сердце. Не испугался, не оробел, а будто совестно стало, что, имея свой угол, притащился вот к чужим людям, сейчас потревожит их среди ночи. Сам-то он рад завсегда был гостям. Но рады ли эти лесные затвор­ ники? Зайти он наметил тогда в первый же дом, и был тот дом- самым большим среди остальных. Подумалось, что в широкой избе легче най­ ти для ночлега местечко, пусть за печью, пусть на полу— лишь бы ночь скоротать, дать отдохнуть усталому телу. Собаки, собравшиеся со всего Скита, стаей обложили Хрисанфа Мефодьевича и свирепо облаивали его. Лайки Савушкина на сворках тоже щетинились, готовые кинуться в драку, но он их крепко держал и примечал себе, что собаки у староверов породистые: высокие на ногах, широкогрудые, с длинной темной шерстью, с раззявистыми пастями — такие, наверно,, хоть на лося, хоть на медведя бесстрашно идут. Его собственные лайки уступали по внешности этим. Лай собак возбуждал­ ся, но никто пока не выходил. Ожидал Хрисанф Мефодьевич увидеть крепкого покроя бородача, угрюмого, недовольного лешего, с густым, зычным голосом. ' Невдолге однако вышла на крыльцо женщина с фонарем в одной руке и с ружьем в другой. Савушкин этим был удивлен, и от растерян­ ности даже онемел. Баба стояла перед ним в одном сарафане, просто­ волосая: платок лежал у нее на плечах. Она подняла фонарь над голо-' вой, и свет его падал на ее суровую щеку. Какое-то время баба рас­ сматривала незнакомца, потом прикрикнула на собак, и те сразу угомо­ нились, отошли в сторону. «Властная»,— подумал о ней Савушкин и не­ вольно проникся к ней уважением. — Здравствуй, хозяйка! — приветливо начал он.— Я Савушкин, промысловик. Мое зимодье на Чузике, отсюда верстах в тридцати, если идти вкруговую, по моему охотничьему путику. Переночевать у вас можно? , Голос женщины прозвучал в ответ ласжово, хотя и сдержанно. — Заходи, прихожалый. Мы не кусаемся... . Он освободился от лыж. Она пропустила его, освещая ему. Это по­ нравилось Хрисанфу Мефодьевичу. Поставив у входа лыжи, остукал о порог головки бахил, покашлял в кулак и сказал, как бы слегка изви­ няясь: