Сибирские огни, 1984, № 6

ня.позвал. Наотди.,мне р.юмку настойки...^фопсо.. мнрй ..бщо,., по^рм’ Красная три дня Ходила. Думала, такой на всю жизнь и останусь:.. Они еще посудачили, потом Винадора приняла от Пей бутылек со снадобьями, которые должны были напрочь «иссухотить» Мотькину страсть к Галине Хрисанфовне Савушкиной. Тетка Винадора ушла, незаметно оставив на столе трешницу... После этого снадобья, подливаемого ему теткой тайно в вино, с Мотькой стало^происходить невиданное доселе: он принялся сочинять письма к милой Галине Хрисанфовне, долго, упрямо высиживая над бумагой. • .— Хорошо тебе стало, племянничек, спокойно на сердце? — лат сково подбиралась к его темной душе тетка. Ожогин поднимал от стола покрасневшее, потное лицо, шевелил в воздухе сведенными пальцами, глядел на старуху тихо и недовольно. — Пиши, пиши. Усердному человеку судьба помогает,— говорила она и убиралась с глаз. Письма у Мотьки выходили корявые,' несуразные, как он сам; Сердился, кромсал, зашвыривал в печку. Подумывать стал опять о подарке — золотом перстеньке с красным камушком. Но эта роскошь была Мотьке и вовсе не по карману. Сестра его ездила опять в город, вернулась оттуда месяца через два — не узнать ее было. Волосы выкрашены аж в медный цвет, оде­ та с иголочки и новость выложила: за военного вышла замуж. Вот это Лора, вот это огонь! Серьги сияют в ушах, а в серьгах синие самоцве­ ты. На бедного, непутевого брата поглядывала уже свысока, но стол соб­ рала, гостей позвала. От счастья и золотого вина была Лора пьяная... Мотька — от сложных чувств и на сестру глядя — едва не рас­ плакался, глядел на Лору с болезненной завистью. Не вынес терза­ ний, напился и, когда гости ушли, начал давиться слезами, признался сестре в своем горе. , — Все мною пренебрегли! На смех меня подняли! • Слезы Мотьки вызвали у Лоры смешок. Скалилась, глядя на брата, ломала игриво пальцы — в суставах похрустывало. Соком брызгало от ее розовых щек. Ну какие ж они с братом разные! Совсем не похожие... Ой, Мотя!^ —- изголялась сестра.— Дивно-то как глядеть на те­ бя. По. девке какой-то, простушке, слезой умываешься! — Изводит, хныкал расстроенный Мотька.— Насмерть изводит. Как быть, сестра, подскажи? — А ты ее приневоль! Топтанная курица не кричит. — Робость бьет по рукам острым камнем.— Пестрые глаза Моть­ ки стеклянели, испугом пучились.— Страшное ты мне советуешь в тюрьму т-онишь... — Кислый стал брат у меня, как старые щи! — замахала на него Лора.— Смотреть противно. — Насмешничаешь? А я серьезно. Верно — камень на шее повис у меня. — Тогда иди и топись! И в Чузике омуты есть.— Лора стремитель­ но пошла к зеркалу, стала сердито кудри взбивать расческой с трех­ рядными зубьями.— Гляжу, брат, на тебя и думаю: отжил ты свое! Му­ жиком называешься, а себя защитить не можешь! Да какой ты после всего... сильный пол! — Сестра! — А чего? Когда-то был паучком — сетки на мушек ставил А туТ сам попался. Бедняжечка! Бешенство опоясало Мотьке горло, он готов был вот-вот вцепиться в медные кудри сестры и бить ее головой о стену. Побелел, точно пеоед припадком. С шипением извергал Мотька слова: — Разбогатела? Выставляешься? Сама раньше подстилкой бы­ ла, а как в дамки вышла, так уж и брат тебе не родня?! Да покойная