Сибирские огни, 1984, № 6

Смешно от этого стало старому тунгусу. Как может матерый зверь бегом по воде бежать! Что он — утка гоголь, или чирок нырок? Те, когда захотят, все озеро могут перебежать на широких своих перепон­ ках, помогая себе частыми взмахами крыльев. Чуть над водой припо­ дымутся — и вперед, только шлепоток стоит. «Уходи, уходи! Пырш! — бормочет весело старик, будто . гонит от себя собаку.— Зимой попадайся!» Но было дивно: черная точка, в том месте, где Кирилл увидел ее, так и кружилась, не приближаясь ни к тому берегу, ни к другому. Мало того, когда тунгус вгляделся получше, то заметил, что точка стала раздваиваться... Кирилл протер глаза, гусаком вытянул шею, прислушался... До него долетел крик о помоши. Не лось это, значит, купался, а люди, выходит, тонули! И Тагаев со всех сил приналег на весло. Тонули двое: мужик и баба. Мужик корму оседлал, женщина — нос. И каждый из них к себе подгребал: не было между ними согласия. Ки­ рилл понял: перепуганы до смерти и плавать не могут. У обоих глаза от страха темнее озерной воды. Всмотревшись в лица, Кирилл узнал в них Кудринских новоселов. Рядом с лодкой плавала мертвая рыба: оку­ ни, щуки, подъязки. Много, выходит, они наловили, да невод тяжести дал — вот лодка и зачерпнула воды, опрокинулась в отдалении от берега. Тунгус не спешил ни на рыбалке, ни на охоте, ни когда пил, ни ког­ да ел, но все выходило у него как бы само собой. И сейчас, ни слова не говоря, достал он спокойно из-под сиденья веревку, намотал один конец на руку, другой — мужику кинул. Тот веревку поймал, за нее ухватился, сам от воды отфыркивается... Потихоньку, полегоньку и вытянул КириЛл утопающих к берегу острова. Утопающие молчали, переживая недавний страх, потерянно озира­ лись и трудно дышали, как после погони. Женщина пошла отжимать мокрую'одежду в кусты черемушника, где было густо, темно в листве, и ветвях. Тунгус поднял лодку, мужик подошел вылить из нее воду. Посудину опрокинули днищем вверх: кусок жести, заплата, ржаво блеснул на солнце. Потом мужик тут же, не отходя, стал .раздеваться; стянул с се­ бя все до,нитки, отжал и оделся. Был он босой. — Сапоги утопил... Новые... Жалко! — В глазах его запеклось зло. — Пожалел!— сказал простодушно Кирилл.— Молил бы бога, что живые остались... Сапоги еще справишь! А жизнь, поди-ка, дороже... Ожогин ничего не ответил, покашлял. Вернулась из кустов женщи­ на. Одежда на ней парила. — Спасибо вам— выручили нас из беды,— заговорила она с при­ ливом сильного чувства.— Утонули бы к лешему на этой рыбалке! В се . братец меня понуждал: «Давай еще тоню дадим! Давай дадим!» Вот и «дали»! Слова женщины тронули старого тунгуса. Он изредка, как бы кра­ дучись, поглядывал на нее. Красивая, ладная. Глазами водит — печа­ лится, а так, видать, из бедовых. Мужик ему не понравился: завистли­ вый, злобный какой-то... Присматриваясь к спасенным, Кирилл- о деле не забывал: сушняк собирал, огонь разводил. Хоть и солнышко светит, а греться, сушиться надо, чай кипятить. Разжег костер, вынул из-за голенища старого чир­ ка остывшую трубку, выбил о ноготь большого пальца остатки пепла, - напихал поплотней табаку, запалил, потянул. И ожила трубка, забуль­ кала, захрипела, как иной человек со сна. Узкие щелки глаз на минуту закрылись от дыма и сладкого ощущения. Кирилл наслаждался, в какой уж раз, капитанским подарком. Костер потрескивал, наполняя пространство жизнью. В безветрии пламя его сходилось вверху одним большим языком, дым отрывался от