Сибирские огни, 1984, № 6

пустяковом заговорить, заглянуть ей в глаза, поудивляться, как они у нее, будто маслом подмазанные, туда-сюда бегают. Наверно бы Пея поставила на землю ведра, подтянула потуже концы платка в горошек, напрягла бы морщинистый подбородок и стала бы жаловаться на плохой урожай в ее огороде,.что картошку уже подкапывать пробовала, а в гнезде клубеньков — совсем ничего, что петух плохо кур топчет . и яйца через одно болтунами выходят. Непременно Пея сказала бы о «плохом слухе и нюхе» ее дворового старого пса Моряшки, который в произношении Пей звучит как «Морашка». Да и на сельчан бы ему Пея-Хомячиха жаловалась, что соседи к ней ходят просить по пятерке ' на водку, а она не дает — потакать нехорошим привычкам не хочет. А сама-то что делает! Поставила в коровнике у себя сепаратор, пропу­ скает молоко сразу же после дойки, разбавляет обратом цельное молоч- ко и продает геологам да нефтяникам по полтиннику литр... Нет, Нею директор совхоза Румянцев не остановит — иди, проходи мимо! Благо, она его, кажется, и не видит... А вон на дамском велосипеде неспешно катит навстречу Румянцеву Володя Рульмастер. У Володи фамилия другая, но зовут его в Кудрине, не иначе, как только Рульмастер. Пристрастие у него к велосипеду просто какое-то дьявольское: он на нем лишь зимой по сугробам не ез­ дит. Когда его видят на велосипеде, точно джигита на коне, то опрашивают: — Рулишь? — Рулю! — отвечает Володя.— Рулю! Вы же знаете, что я по ру­ лям ---мастер! Отсюда и началось увековечение его прозвища, которое напрочь вытеснило истинную фамилию Володи. Та, настоящая, нужна ему те­ перь только в день получения пенсии — для росписи. Пенсионер Володя Рульмастерсидит на веломашине прямо — не горбится, не сутулится. Шляпа на немсоломенная, тулья у шляпы пря­ мая. Крупные, выпуклые . стекла очков блестят экранами от прямых -лучей солнца. Сам велосипедист роста малого, лицом морщинистый, дряблый. В любом селе, пожалуй, всегда найдутся такие коротыши! О Володе Рульмастере говорят в зависимости от времени -года: — Метр со шляпой! Или: — Метр с шапкой! Перед уходом на пенсию Володя был кочегаром химзаводской ко­ чегарки— пар в котельной поддерживал. Никто в Кудрине толком не знал о его родословной. Считался он сиротой круглым, голым перстом, но потом вдруг отыскалось у него много родственников. Однако никто не ехал к нему, и он ни к кому не ехал с уютного, насиженного местеч­ ка. Родня не скупилась на посылки с фруктами, теплыми, для здешней зимы, вещами. И был год, когда Володя Рульмастер получил этих по­ сылок семнадцать штук! Он распаковывал их, рассматривал вещи, при­ мерял, потом складывал снова в ящички, ящички ставил стопочкой друг на друга и прислонял их к стене в своем маленьком доме. Но как- то, по чьей-то подсказке, или собственному наитию, он распродал при­ сланный товар, а на деньги от проданного купил себе кинопроектор из самых простых, приобрел заодно ленты короткометражных фильмов и долгими зимними вечерами, когда еще тут телевидения не было, кру­ тил сам себе кино. Крутил одну ленту за другой, попивал чаек и поку­ ривал. А может, не только чаек попивал... и опять же — покуривал. И однажды, уснув, заронил искру... Зачадили матрац и ватное одеяло! наполнили избу дымом... Как не сгорел и не задохнулся тогда самый забавный пенсионер Парамоновского района, это осталось до сей поры загадкой. Вроде бы кто-то, проходя мимо дома Володи Рульмастера, учуял или узрел мерзкий, въедливый ватный дым, позвал людей, и 'рас­ пространение огня прекратили, а сам кинолюб был вытащен на свежий воздух, где и пришедв себя.