Сибирские огни, 1984, № 6

на "окрос Рудольф Оспальдыч скажет, что тут, мол, жила-была Тавол­ га,' там — Лавровка... Заброшенные места навевали на Николая Са­ вельевича грусть. Уже один вид домиков-крошек напоминал о том, что жилось в них бедно. Теперь не то время, и подавай людям дом побелей, попросторней, клуб, магазины и непременно — больницу и школу, чтобы детишки с учебой не маялись, не шастали на уроки за многие километры, не обмораживали носы. Помнит и сам он, Румян­ цев, как бегал за девять верст в школу. Помнит... А вот на быках по таким расхристанным дорогам водить обозы ему не довелось: мал был. А какая была это мука — люди рассказывали! Тот же Хрисанф Мефодьевич из Шерстобитова — полета километров с гаком — толь­ ко за -трое суток одолевал на ленивых быках. Хрисанф Мефодьевич признавался Румянцеву: — Три килограмма муки тебе на шесть дней пути туда и обратно, подводу быков — и мучаешься! Быки ленивые, хитрые. А если в грязи где, в болоте увязнет .какой — света не взвидишь его подымать! Была у нас немка одна — Моря Рецер, Мария, значит, тоже ходила с нами в обозе. Так та от бессилья быка поднять — уши ему кусала! А мы, му­ жики, и вовсе безжалостные были: горящей головней .под хвост тыкали... Из всех быков — один добрый, послушный был — Баяном звали. За ло- ,шадью пойдет — не отстанет. Хлестать жалели его... Войдя к себе « кабинет, Николай Савельевич остановился у карты области, где Парамоновский район бросался в глаза знаками, обозна­ чающими нефтяные и газовые площади. Знаки эти по просьбе директора совхоза нанес своей рукой инженер Ватрушин. Как новая продуктивная скважина, так новый знак появлялся на карте. Румянцев хотел быть полностью осведомленным по части нефтеразведочных дел. И в этом желании Ватрушин ему помогал. На той же карте от Кудрина к областному центру тянулась ломаная линия зимней трассы, жирно прочерченная красным фломастером. Дорога трудная, по болотам и тайге, тянется почти на шестьсот кило­ метров. В первый же год своей работы на новом месте Румянцев стал говорить Теусу, что хочет проехать с ним по зимнику и воочию посмот­ реть, испытать на себе все его прелести. Но, человек осторожный, как большинство хороших шоферов, давно сидящих за баранкой, Рудольф Освальдыч отказыва>1Ся: мол, на легковой машине, даже вездеходной, нечего и соваться — застрянешь в болоте, а свет не ближний. Николай Савельевич от этих убедительных отговорок приходил в еще пущий за­ дор и подтрунивал над водителем: — А еще сибиряк! Тут люди в войну на быках не боялись огромные расстояния преодолевать, а ты на машине струсил. А .в старину как было, при царе-то батюшке? Вон у меня был по линии матери дед, так его от Царицына до наших мест в кандалах по этапу гнали за поджог барского имения! Вот это муки были так муки! А деду в то время шел уже семьдесят пятый год! — Крепкий народ раньше был,— соглашался Рудольф Освальдыч. — Вот тот мой дед в бане так парился, что другие ничком на пол ложились. А потом самовар чаю выпивал. Умер на сто тринадцатом году. — Мы до таких лет не доживем,— говорил Теус и хитровато по­ сматривал на Румянцева ,-А на легковой по зимнику — все равно рискованно... Тогда упрямый Румянцев сел однажды в кабину «Урала», идущего в город за взрывчаткой для сейсмопартии. Девятнадцать часов непре­ рывно тянулся рейс! У Николая Савельевича отнялась поясница, а го­ лову так намотало от езды по пням и колдобинам, что шейные позвонки ныли и шапка казалась в пуд весом. Водитель «Урала», наверно, испы­ тывал то же, но виду не подавал. Недавно его наградили орденом — четверть века водил он машину по северным трассам, если такое вот бездорожье можйо было назвать «трассой». Водитель Румянцеву нра­ вился, но в нем чувствовалась большая, чем в Освальдыче, замкнутость 19

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2