Сибирские огни, 1984, № 6

нят. Что же касается проникновения доку- ментализма в структуру многих современ­ ных романов, повестей, рассказов', то это явление неоспоримое. Все дело в том, как к нему относиться. Изучая современный очерк, Владимир Канторович не мог не думать, не писать об опыте В. Овечкина. Хотя он и не ана­ лизирует знаменитый цикл очерков Овеч­ кина, начатый в 1952 году «Районными, буднями», идейно-художественное значение их для развития литературы и обществен^ ного сознания он неоднократно подчерки­ вает. Для него этот цикл — не менее как «деревенская эпопея», и он с удовлетворе­ нием отмечает совпадение взглядов на очерк Овечкина и писателей 30-х годов, группировавшихся вокруг -журнала «Наши достижения». Первым толчком к осмыслению жизни и судьбы выдающегося деятеля нашей лите­ ратуры была внезапная кончина Валенти­ на Владимировича Овечкина. В 1968 году мы вместе с Владимиром Яковлевичем жили в Малеевке. Там он и вручил мне всю сохранившуюся перепис­ ку его с В. Овечкиным, сопроводив крат­ ким вступлением и комментариями. Много в ней оказалось для меня . новым. Тогда, помню, Владимир Яковлевич и высказал мысль о необходимости создания литера­ турного портрета только что ушедшего пи­ сателя, портрета, в котором отразилось бы его подлинное лицо человека и граждани-, на, художника-борца. Непосредственным поводом для напи­ сания’ такого портрета стал ■выход книги- из литературного наследия В. Овечкина «Статьи, дневники, письма» (19'72). О Ва- лентине Овечкине написано много статей и работ еще при его жизни. В 1955 'году Курское издательство выпустило даже мо­ нографию М. Приваленко о нем. Однако до появления архивного тома и статьи В. Канторовича «Делать правду» мы о личности писателя имели довольно туман­ ное представление. Это сейчас с изданием прекрасной книги Н. Атарова «Дальняя до­ рога» (1977), книги-исследовання, книги- воспоминания, мы увидели Валентина Владимировича таким, каким он быЛ в жцз- ни и в литературе, какое место занимал он в сознании людей 50-х годов, а в 1974 году статья В. Канторовича прозвучала как открытие. Не случайно она сразу же,; была переведена и опубликована в ряде социалистических стран. Из архивного тома В. Канторович ото брал многое, что выразительно и ,неопро­ вержимо характеризует Овечкина-человека и писателя. «...Со страниц этого тома... глядит на нас живой, душевный Овечкин, каким он был в жизни, величавый в своей последовательной принципиальности»,— таков вывод этой статьи. В ней отсутству­ ет анализ произведений В. Овечкина. Вни­ мание сосредоточено на нравственных требованиях писателя к себе и к людям, н.а его художественных взглядах, идейных по зициях. Статья лирична, потому что про диктована любовью к писателю и жаждой высветить в нем то, что автор безусловно разделяет. Критические замечания, подчас серьезные, лишь свидетельствуют об объ­ ективности исследователя. Мы верим ав­ тору, когда он пишет: «Меня всегда вос- хищ,ал .запас прочности в писателе Овечки- .. не...» Й даже .обнаружив пр.отиворечия во , взглядах', Овечкина, .он предупреждает: «к ; ним надо относиться бёрежно, .как к ' фактам биографии большого писателя...» Бережно. Как недостает нам иногда имен­ но такого отношения! ’ 5 - ■ ■ . Последняя книга, на которой стоит имя писателя,— «Литература и социология». Это сборник статей, изданный в 1977 году, где Владимир Яковлевич выступает и со­ ставителем (совместно с Юрием Кузьмен­ ко) и автором, отлично понимающим, как важен и значителен для наших теоретиче­ ских и методологических размышлений во­ прос о взаимосвязях литературы и социо­ логии. Первым, кто начал обозначать и просле­ живать стыки между литературой и соци­ ологией, был Владимир Канторович. Его статья «Социология и литература», опуО линованная в 1967 году в журнале «Но­ вый мир» (затем частично или полностью переведенная во многих странах), книга «Глазами- литератора» (1970) закладывали своеобразный фундамент для да.чьнейшего развития этого направления в нашей лите­ ратурной критике. Первая статья Владимира Канторовича по социологии появилась в «Литературной газете» в мае 1966 года. Она называлась «Родственная нам наука» и открывалась главкой «Социология и писатели». «У писа. телей и социологов,— начинал автор глав­ ку,— сходный «угол зрения» на предмет исследования — советское общество. А кое в чем совпадают и методы работы». Далее шло убедительное обоснование всех поло­ жений, углубляемых затем в последующих статьях. Следует хотя бы кратко остановиться на некоторых положениях Владимира Канто­ ровича, которые теперь разрабатываются и, обогащаются профессиональными социо­ логами, литературоведами и критнками-со- цирлогами. Социология — наука, писателям не толь­ ко родственная, но, одновременно и необхо­ димая им, так как конкретные социологи­ ческие исследования могут подтвердить, допол.нить или опровергнуть писательский опыт, сделанные художником наблюдения и обобщения. Речь, следовательно, идет о сознательном использовании достижений этой науки, об активной выработке ка­ честв, которые «создают», по выражению Канторовича, «социального писателя». .Социолог изучает всю совокупность соци­ альных отношений, определяющих поведе­ ние .социальных групп. Художник стремит­ ся'раскрыть сферу .духовной жизни людей в.о всем ее многообразии^ учитывая при этом, что человеческое сознание не являрт- 'ся 'зеркальным отражением материального б'ытия. «Тут цели социологии и литерату- ры,-т-. утверждает Канторович,— как бы накладываются одна на другую: ни писа­ тели, ни социологи не довольствуются «ус-’ релненным.и» обобщениями. ' оторванными от жизни дбстракциями.. Онц отвергают, возможность представить все характерное