Сибирские огни, 1984, № 6

которых отношениях — щедро. Видно, его проектировали и строили люди, обла­ дающие душой поэта, глазом геометра, практическим смыслом и расчетливостью домашней хозяйки, устраивающей свое гнездо экономно, но так, чтобы удовлет­ ворить все главные потребности семьи». Писатель стремился передать очарова- • ние Новой Каховки — тут есть все; пей­ заж , архитектура, расположение центра и жилых кварталов, и, конечно, люди — с душевной щедростью они отдают себя детям, общественным делам, труду, сосе­ дям, нуждающимся в помощи, и все а го писатель объясняет влиянием в немалой степени красивого, благоустроенного горо­ да. «Если бы существовал прибор, изме ряющий счастье человеческое, то наверня­ ка в Новой Каховке (как в Ангарске или Волжске) он зарегистрировал бы самые высокие «показатели» в «расчете на душу населения», как выражаются статистики», — таков вывод Канторовича из всего им о городе рассказанного. Упоминая Ангарск и ■Волжск, писатель подчеркивает, что Новая Каховка — не единственный город, созданный по заранее разработанному плану без скороспелых и неудобных вре­ мянок, имеющих свойство оставаться на многие десятилетия. Тщательно изучая жизнь городов в их сравнении — что важ ­ но для передачи положительного опыта,— писатель призывает спецналистов-экономи- стов заняться и малыми городами, дейст­ венно помочь им расти и благоустраиваться. Сам он закладывал своеобразный фундамент для такого изу­ чения, в некоторых случаях зачинал их еще не написанную историю. Новая Каховка строилась разумно, а Ростов обстраивался после войны иначе. В нарушение всех правил индивидуаль­ ные проекты, например, выпускались без плана организации работ, без технологи­ ческих карт, и результаты не замедлили сказаться — здания, возведенные по таким проектам, изобиловали ошибками я про­ счетами. «Куда «сажауь» новые города?» — называется одна из глав книги. Пред­ приятия строятся часто в крупных горо­ дах, где и без того спрос на рабочие руки превышает предложение. В то же время соседние малые города, располагающие примерно такими же естественными . усло­ виями, не имеют промышленного строи­ тельства, а в них есть н резервы рабочей силы, существует и большая обеспечен­ ность жильем. Владимир Канторович по­ ставил изучение некоторых городов в пря­ мую связь с социальными задачами совре­ менной деревни, для которой близлежащий город не просто районный центр. Писатель с фактами в руках доказывает, что про­ мышленный и культурный рост таких го­ родов эффективней обеспечит организа­ цию производства сельхозпродуктов и культуры на селе, что, как известно, спо­ собствует сохранению сельского трудоспо­ собного населения. Таким образом, харак­ теризуя тот или иной малый город, писа­ тель касается самого широкого комплекса социальных проблем — условий труда, укрепления трудовой дисциплины, борьбы с пьянством и правонарушениями, воспи­ тания молодежи, образования, культуры. Т ! Снвярские опта М в миграции, которая в иных городах связа­ на не с одними экономическими фактора­ ми, но еще и с. такими явлениями, как «местный патриотизм», который «цепко держит большинство жителей города в своем гнезде» (родные места, собственный дом, усадьба, дающая небольшой, но до­ статочный доход). Образ каждого города создавался, как об этом говорит Влади­ мир Канторович в своем послесловии, с самых различнььх точек зрения — «глаза­ ми колхозника, приезжающего в столицу района, или горожанина — рабочего, ин­ теллигента; с точки зрения городского ар­ хитектора... народного судьи, районного экономиста, краеведа, проследившего путь эстафеты культуры, передаваемой одним поколением другому...». Эго придает очер­ кам ту широту и объемность, которая ув­ лекает читателя самим пафосом познания действительности. Великолепен, например, очерк об Игар­ ке — «На берегу Енисея». Он написан еще в 1934 году, но не утратил ни истори­ ческого, ни художественного значения сей­ час. Исторического, потому что изобража­ ется Игарка через пять лет после возник­ новения городка на «краю света», недаром и Виктор Астафьев назвал его в повести «Кража» — Краесветск; художественного, потому что перед нами возникли живые люди тридцатых годов. «Партизан, красный командир, забубен­ ная головушка Корольков — живая ле­ топись города. Энергии первого директора Игарки, его самоотверженному труду ор­ ганизатора заполярный город во многом обязан быстрым своим ростом», — так начиналось изображение этого человека в очерке. Затем мы видим и слышим его, проникаем в особенвостя его характера, узнаем о его приемах р'^оводства в годы строительства Игарки. Столкнулся он од­ нажды с вожаком землекопов, заводилой, у которого «грудь нараспашку», «горло луженое»; законные у землекопов были требования и бросили они работу, забасто­ вали; «Мать, говорит, твою так-то и так-то, бросаем работу!» — рассказывает об этом событии Корольков.— Ну, меня так, пу­ стыми руками, не возьмешь, тем более отлично я понимаю, что работать тяжко. Но что поделаешь; нужна стране Игарка! Вожак меня криком, за горло берет. Я ему тоже не уступаю. Главное, надо было его перед рабочими осадить, чрезмерно большую силу взял. Он по матери, я ему в рифму: «Ты, говорю, задница с ручкой, а не бригадир...». Кончилось все благополучно, договори­ лись, хотя и схлопотал Корольков выго­ вор. Трудно зачиналась Игарка, но не было ни стонов, ни слез. Наоборот, восторг ис­ пытывали первые строители города — ведь они же легенду творили своими руками! — Я, правда, обложить могу, но ко мне со всякой мелочью идут и не услышат; «Без доклада не входи»,— продолжает Корольков свою исповедь,- Всем сердцем сочувствую, особенно если из беспризор­ ников... Невольно вспоминается комендант Крае- светска из астафьевской «Кражи», он то­ же приобрел в городе прочную репутацию