Сибирские огни, 1984, № 6

дорожка к воротам недавно разметена. Ольга стучит в маленькое оконце, закрытое белой занавеской. Торопливые шаги поскрипывают по двору, отодвигается засов, хозяйка успокаи­ вающе улыбается. Ольга бежит в дом. Навстречу ей бросается высокая, очень моло­ дая, почти Ольгина ровесница, женщина, длинная коса переброшена через плечо. Они мгновение смотрят в лицо друг друга, крепко обнимаются, и Ксения заб р а­ сывает вопросами: где сын, как самочувствие Дмитрия — оТч Павлова она знает, что у него тиф,— тонкие нервные пальцы теребят конец косы. Слушая Ольгу, она шагает из угла в угол. ' — Мы должны сейчас с тобой перейти на другую квартиру, товарищ Ксения,— ответив на вопросы, говорит Ольга и тут же восклицает;— Как я- рада, что. все удалось! : . . . . . На следующий вечер Ольга пришла к Тане Черных не одна. Следом, впустив в избушку большие клубы мороза, шагнул мужчина. — Дмитрий!— Ксения метнулась к нему и едва успела поддержать, потому что, переступив Порог, Дмитрий потерял сознание. Они втроем С трудом уложили его на Танину постель. Что делать? В избушке всего одна комната, она же и кухня. Разве здесь спрячешь больного? Ольга опять уходит в морозную ночь, чтобы найти надежный кров для Чудиновых. Ранним утром, задолго до рассвета, она приезжает на санях. Дмитрия одевают, с их помощью он поднимается на дрожащих ногах. Тут же валится на спинку крова­ ти. Губы запеклись. Глаза закрыты. Он даж е словом не может им помочь. — Ничего, ничето, выздоровеет. Я нашла.надежное место, и врач уже ждет...— успокаивает Ксению Ольга. Через несколько дней Чудиновых — Ксения тоже заболела тифом,— спрятанных в сене на санях, вывезли в деревню Кубовую. Там они прожили до весны, до вы­ здоровления. • , Ане Ковальчук исполнилось двенадцать лет. А мама, отец и братишки все еще относятся к ней словно к маленькой: она самая младшая в семье. Ее подружки — дочки машиниста, которые живут огород к огороду, Анины ровес­ ницы, но им уже доверяют нянчить маленького братишку, они сильно важничают. Дня только с завистью глядит, как заботливо вытирают они братцу нос, как на санках, подкованных железом, катают его по своей улице. И вот счастье. У Ани тоже появился маленький братик; белокурый, голубоглазый. Аня не отходит от мальчика: поправляет воротничок рубашки, расчесывает пушистую челку. Мама вчера принесла его и тут же принялась мыть; натопила печь, нагрела воды, посадила малыша в корыто, Аня помогала окупывать его теплой водой, потом одела его в детские рубашонки Аниных братишек. Сегодня он немножко повеселел. — Костик, гулять хочешь?— заглядывая ему в глаза, спрашивает Аня. — Мама!— зовет в ответ Костик. — Его мама в деревне,— объяснила Евдокия Борисовна до ч ери ,- Он погостит у нас, поправится м аленько,- И она подносит к его губам кружку с теплым молоком. Аня смотриц как мальчик жадно пьет, и думает; «Наверное, сильно болел ху-' денький очень и бледный. Никогда не сЛеегся». А через несколько дней Ане пришлось собирать «братика» в дальнюю дорогу Со­ седка - мать тех самых девочек, Аниных подружек - повезет его в Иркутск к бабушке Аня сердится: кому помешал в их доме такой мальчик? Иначе нельзя,— отвечает Евдокия Борисовна и прижимает дочку к себе. И Аня понимает, что больше ни о чем-расспрашивать не надо. Она многое уже тогда понимала. И чувствовала,, что временами мама о чем-то беспокоится Надолго уходит из дому.. Может быть, ей грозит опасность? Но Аня знала, что об этом никому даже отцу, говорить нельзя. Они ходят иногда с мамой к Шамшиным, у них бывают незнакомые люди, приезжают из других городов и ночуют... Так прошла зима, лето, а осенью...