Сибирские огни, 1984, № 6

вая в тонкий сочень ложечку желтоватого, с яичком творога, 'вспоминает Тихим, вздрагивающим от горя, как от ожога, голосом; . . . . . — Не верилось, что так посреди города могут убить. Когда увидели старики — Шамшин да отен — кровавые пятна на земле — поверили: нет больше ни Шуры Пету­ хова, ни Феди Серебренникова.— Она замолкает, чтобы передохнуть.— А я теперь Шуру вспоминаю, как он еще до революции приезжал е сестрой из Томска. Какой веселый переполох поднимался у нас в доме: Шура любил дурить с детьми.— А Ольга- то считала Ортодокса суровым человеком...— Шум, смех.. Муж был недоволен. А я, кажется, только в эти дни и жила по-настоящему. Меня ведь рано выдали замуж. Не пришлось в девках повеселиться. А потом заботы навалились. Нет,— Евдокия Бо­ рисовна доверчиво глядит на Ольгу,— с детьми я и сейчас отхожу душой: они у меня ласковые, веселые, и петь и плясать любят.— И опять задумывается.— Шура меня и к книгам приучил. Когда читаю хорошую книгу, про все забываю. Третьего дня ко­ рову вовремя не подоила, зачиталась.— Евдокия Борисовна улыбается сдержанно,— Воркотни было дома, не оберешься. И вот уже на столе большое блюдо горячих вареников. Полную миску этих ва­ реников Евдокия Борисовна отставляет на подоконник. Там же стоит четверть молока. — Это в тюрьму, сегодня моя очередь нести. — Вы не понесете ни сегодня, ни завтра,— в ответ на вопросительный взгЛяд Ольга утвердительно кивает.— Да. Теперь главное — сохранить квартиру. Все, что может вызвать подозрение, все отменяется. Знаешь, Оля, всю жизнь я нянчила ребятишек; в детстве младших сестренок и братишек, потом своих... В этом, думала, мое счастье. Теперь вижу, и на .мою долю не только ребячьи носы вытирать выпало. И я могу людям пользу принести. Не бес­ покойся, все сделаю как надо. Комнату буду сдавать не постоянным жильцам- а при­ езжим. Вроде гостиницы. Живем у станции - удобно. Это хорошо, что ты пришла ко мне. ЗАДАНИЕ СИБИРСКОГО КОМИТЕТА 18 ноября 1918 года в Омске произошел еще один белогвардейский переворот. Царский адмирал ‘Александр Колчак под покровительством Англии, Франции, Америки объявил себя «верховным правителем России». Хлынула новая волна арестов и расстрелов, мобилизаций солдат и продовольст­ вия из сибирских деревень. Непокорные деревни сжигали, рабочих, заподозренных в революционной борьбе, расстрелива.чи без суда. Терзаемая интервентами и колчаковщиной Сибирь продолжав ла борьбу за восстановление Советской власти. В декабре железнодорожники Куломзино восстали против колчаковской власти захватили железнодорожный мост, по льду Иртыша дошли до Омска, освободили за-’ ключенных концентрационного лагеря. Колчаковт,! расстреляли или запороли всех восставших железнодорожников. Но уже действовал единый для всей Сибири подпольный комитет партии Связ­ ные Сибирского комитета героически прорывались через фронты и колчаковскую контрразведку в Москву, в Центральный Комитет партии. В декабре восемнадцатого года связной Дмитрий Чудинов привез из Москвы в Сибирский комитет, который находился в это время в самом логове Колчака в Омске, триста тысяч рублей, документы и, главное,— привез сообщение что Красная Армия гонит интервентов, что Центральный Комитет и Ленин помнят о них окру­ женных врагами, что Пятая Армия уже освободила Казань... Только Дмитрий Чудинов добрался до Омска, как в Сибирском комитете стало известно, что в Новониколаевске, прямо в вагоне, схвачена колчаковской контрразвед­ кой его жена с годовалым сыном. Бывшему комиссару продовольствия Омского Совета Ксении Чудиновой опасно было оставаться в колчаковской «столице». Сибирский комитет решил отправить ее в Иркутск. Достали документы, в которых удостоверялось, что она жена офицера едет с маленьким ребенком’ к раненому мужу, который лечится в иркутском госпитале’ Но в вагоне какой-то колчаковец узнал в нарядной даме бывшего комиссара!