Сибирские огни, 1984, № 6

терок. Весь подпольный комитет тем. Может . дорога каждая винтовка. И они везут оружие! Тепеоь я восстания. Сейчас с отрядом Быкова. ^ связной у них Ольга поудобнее устраивает в ногах ведро. Достает из кармана завернутые в тряпочку хлеб и сало - Анастасия Федоровна Шамшина сунула на дорогу, к л е л а приходить ночевать. Давно уж Ольга у них не ночевала, сегодня, после дороги, на­ верное, можно. « > - - Товарищ Пономарев, поешьте, а я погребу! — она разломила калач пополам. «Хорошо, что непроглядная погода»,-думает Ольга, еле справляясь с веслами. Зато сразу же согревается. И враг сейчас кажется почти не страшным. Не страшным? Уже забыла, как чуть не угодила в руки польского патруля? Белопольский легион — теперь главная карательная сила в Новониколаевске. Мельничный рабочий, который обещал Ивану Дмитриевичу прийти в профсоюз, в назначенное время не явился. Шамшин велел ей быстро уходить. И только она вы­ шла, нагрянул патруль с городской гауптвахты. Профсоюзы теперь ютятся рядом с ией: очень приятное соседство! Нет, об опасности нельзя забывать ни на минуту. Внимание должно быть всегда на страже. За каждой удачей может последовать провал, если забудешь об опасности. Осенью восемнадцатого года город стал словно чужим, и каждая улица — воен­ ный рубеж, потому что надо пройти по ней незамеченной. Ольга несет кожаный саквояж, не очень новый, но и не потрепанный. Барышне в коротком модном пальто и в шляпке вполне прилично идти с таким саквояжем. Можно подумать, что несет от портнихи наряды, или книги из единственной библиотеки Новониколаевска, или еще что-то такое же безопасное для «сибирского временного правительства». Но эти «наряды» уже основательно оттянули руки. Под платьями в саквояже спрятаны патроны. Решено срочно перенести все оружие из слесарной мастерской за железнодорож­ ную линию, в избушку родственников Кеппов — Михаила Сутто: какие-то подозритель­ ные люди стали болтаться возле дома Кеппов. Винтовки, завернутые в сети, перенесут мужчины — на рыбалку, мол, собрались. Возле первой Ельцовки стоят последние домики Новониколаевска. Вторая Ельцов- ка — в густом сосновом бору. Избушка Михаила Сутто у самого леса. Когда Ольга подходит к ней, совсем темнеет. Завешенные чем-то плотным и закрытые ставнями окна почти не пропускают света. На условный стук дверь открывается. Ольгу проводят через темные сени в дом. На столе, на лавке, прислоненные к стене лежат и стоят винтовки В углу — свернутые рыбацкие сети. Пахнет керосином. Оба Михаила — веселые, бое вые, разгоряченные — чистят затворы винтовок, протирают стволы... — Тридцать винтовок, двести патронов, шашки, револьверы!— торжествует Михаил Кепп.— Теперь нам сам черт не брат! Ольга оставляет саквояж с патронами и сразу же прощается. — Мне еще через весь город, за Каменку!— говорит она.— Должна предупре­ дить командиров пяткёв завода «Труд» и железнодоржников станции Алтайская о завтрашнем сборе за второй Ельцовкой. — Чистить оружие — муж.ское дело!— смеются довольные Михаилы. Среди ночи раздались громкие — прикладом винтовки — удары в дверь избушки Сутто. Там еще чистили оружие. При первом же ударе они открыли подпол, чтобы сбросить оружие, но входную дверь выбили и ворвались белочехи. Ни .тот ни другой не успели зарядить оружие, чтобы защититься. Их связали, вместе с оружием увезли в военный городок. На рассвете Михаила Сутто и Михаила Кеппа расстреляли. Всю ночь шли по городу аресты и обыски. Схватили всех Кеппов. Александра судил военный трибунал! Расстрел. Николая и Владимира Кеппов отправили на каторгу. В ту ночь схватили около тридцати человек. Ольга ночевала за Каменкой. Утром узнала о страшном провале, вечером, в темноте пришла домой, мама встретила слезами; — Веру ночью увели! Уходи, уходи, Гутя! Они и за тобой придут.