Сибирские огни, 1984, № 6

воды, д ц жажда и-не темнота, самым .страшным- были крысы. Они пищали, шмыгали около ног. Августа вздрагивала и принималась топать. Сколько она .рросидела или больше простояла в этом погребе? •Неделю? Месяц? Спала, присев на корточки; Сонная валилась на пол. Тут же вскакивала. . . И вдруг ее вывели на белый — до рези в глазах — свет. В тюремной канцелярии сообщили, что решением следственной комиссии она освобождена из-под стражи.- Освобождена! Какой родной казалась каждая половица в. доме, каждая царапина на подоконнике. А какое счастье было смывать тюремную грязь горячей водой, нагре­ той мамой в русской печке. И как вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. У нее было свое место, за кухонным столом, где завтракает и обедает семья. Сбоку, у подоконника. Прежде, в детстве, любила поглядеть в окно. Ее за это ругали: «Ешь зубами, а не глазами!» — сердито говорила мама. Вот она рядом, хлопочет, вытирает фартуком слезы, а они катятся из покраснев­ ших усталых глаз. Не беспокойся, мама,'Августа на свободе, все будет хорошо. После обеда они ушли с Верой в боковушку за печкой. Пока Августы не было, в ней жила Вера, а сегодня унесла свою постель в общую комнату. Сестры уселись рядышком на кровати. Вера за это время совсем взрослой, боевой стала. Августа притянула к себе сестру; — Я еще не сказала маме, а тебе скажу. Мне ведь велено уезжать из города. В двадцать четыре часа. Разве я могу сейчас уехать? — Это решит подпольный комитет, а не мы с тобой, и не следственная комис­ сия,— заявила Вера, — Подпольный комитет? А кто же в нем? — Августа обрадовалась не только тому, что есть комитет, но еще вспыхнула надежда: если тогда, в ночь с третьего на четвертое июня кто-то спасся, значит, он и создал подпольный комитет. Но Вера тут же погасила эту надежду.» . ‘ Ранним утром четвертого июня старики — Иван Дмитриевич Шамшин и отец Евдокии Борисовны Ковальчук ходили на берег Каменки, видели кровавые рятна: почернела, запеклась земля, где убивали людей. А когда попозже побежал туда сын Евдокии Борисовны — Шура, земля уже была присыпана песком — спрятаны следы преступления. , ^ Евдокия Борисовна и ее сестра Александра Борисовна, жена Петухова, в то же утро пошли в «комиссариат временного Сибирского правительства» — так именовали себя эсеро-меньшевистские предатели. Там были уже Анастасия Федоровна Шамшина' со старшей дочерью Евдоки«;й. Женщины требовали выдать тела убитых. — За что же их погубили? — глядя воспаленными ненавидящими глазами, спроси­ ла Евдокия Борисовна Ковальчук. — Они пытались бежать! — заявил «комиссар»-меньшевик. Это было наглое вранье. Женщинам дали пропуск в мертвецкую на кладбище, чтобы опознать убитых. К вечеру они добрались до березовой рощи на окраине города, где была церковь н новое кладбище. В стороне от церкви — низкая, с земляной крышей мертвецкая. Там, , среди других, увидели изуродованные тела товарищей. . . . - Хоронили часов в пять следующего утра. Чехословацкие и белогвардейские сол­ даты оцепили кладбище. Пропустили только родных. Около двух братских могил стояло пять Гробов. Потом команда, и гробы опустили в могилы. После похорон конвой провожал родных до самого города. — Вскоре после этих тяжелых дней был создан подпольный комитет и «Красный Крест» — для помощи арестованным,— закончила свой рассказ Вера.— Деньги, которые ты собирала на памятник Карлу Марксу, мы потратили на передачи в тюрьму... Ты ду­ маешь, почему вас начали выпускать? — Вера быстро заправила прядки волос за ухо. Августа помнит эту ее привычку с детства. — Наверное, следственная комиссия сочла возможным...— сказала Августа, хотя по тону сестры поняла, что-то здесь произошло. — Вы там слышали хоть про всеобщую стачку? Ты же ничего не знаешь? — удивклась Вера... Июль стоял жарким и сухим. Перемолотый колесами песок на широких улицах под­ нимало ветром, он хрустел на зубах.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2