Сибирские огни, 1984, № 6

и, как всегда, своим порядком , Всему на свете вопреки, Бььот по черем ушным распадкам. Проснувшись рано, родники... Цветение земли родим ой Тревожит сердце. И к тебе Приходит миг необходимььй. Тот редкий миг в твоей судьбе. Когда вдруг из д ом у потянет. Не дав отсрочки никакой. Туда, где ветер атаманит. Тревожит чащи день-деньской. Послушать, как трубят маралы. Полюбоваться час-другой На бурые литые скалы. Вознесшиеся над тайгой. Да подышать едучнм, острым Дымком у кийеких рыбаков. Побыть денек внезапным гостем У берикульских горняков. У хлеборобов — чебулинских, Юргинских, яйских и иных — В местах пускай совсем неблизких, Но одинаково родных. А сборов-то; рюкзак за плечи. Нехитрый харч какой-нибудь, И — будут ветры, Будут встречи, И песни будут. В добрый путь! Всласть тебе еще ступать По снежку, траве, ли росной. Что ж печалишься опять — День спокойный, час не грозный. Просто, от цветов пьяна. От большой воды и тала. Рядом шла твоя весна, А теперь чуть-чуть отстала. Долго где-то у реки Ей, беспечной и бедовой. Вслед смотреть из-под руки За твоей походкой новой. Да за новой красотой. Не девичьей подвенечной — За спокойной женской, той. Что грустней, но долговечней.. Ясен, чист, высок зенит. И твое, В разливе света, , Ярой спелостью звенит Молодое бабье лете. Гнать тепло ему дано. Высветлять цветы и лица. Пусть звенит. И пусть оно Долго, долго в жизни длится! Валерий Берсенев Из цикла «Весна на угольном разрезе» УГОЛЬ Он — лесом бьш, таинственной листвой, Кустарником, деревьями, травой. Он солнечное впитывал тепло, И веееи шевелились тяжело. Бог весть, какие древние плоды, Раскачиваясь, зрели на яетру. И ящеры печатали следы. Шагая к яодопою поутру. ГОРА Взрывник отбросил шнур — пора. Удар и — Гул камней на убыль. И я сказал: — Ну что ж, гора. Прости, гора, нам нужен уголь. Есть просто жизнь, и нет чудес. Но будет то же, что сначала — И птиц вернем тебе, и лес... Гора смотрела и молчала. Владимир Берязев АЛЫЙ ЦВЕТ ...забхли ключи по распадкам с такою студеною силой, что корни свело у кедров, туман заклубился в логах, и тайга проеинела, и вздохнула сова над тропою лосиной, н лосенок проснулся и, соля, запросил молока... Я ударил в ладони. И тут же — над синей высокою солкой,. словно вхо души —