Сибирские огни, 1984, № 5

ворная, выбегала в прихожую и, смущенно извиняясь, полушепотом что-то выговаривала улыбающемуся Юрке. А в тот день Светка точно не слышала его. Она сидела на голом, черном, кожаном диване, поджав под себя' ноги, с толстой серой шалью на плечах — и молча, безразлично, смотрела на них. Лицо у, нее обострилось, поблекло, стало некрасивым, каким-то устало взрос­ лым— и это тоже виной, невольной изменой, что ли, осталось с Сере- гой до сегодняшнего дня. Серега всегда несколько робел в их квартире, где вся мебель сто­ яла в тяжеловесном и, казалось, каком-то единственно . правильном, неизменном, порядке, сверкала чистотой; и еще у них — у балконной двери, обычно с открытой крышкой и ярко освещенное солнцем, сто­ яло пианино, которого не было тогда ни у одного Серегиного знако­ мого и к холодным,' блестящим, пугающе нетронутым клавишам ко­ торого Серега так и не решился ни разу прикоснуться. А в тот день в квартире все было неуютно,‘мрачно. В комнатах суетилась какая-то суровая старушка, вся в темном. Она молча и строго, распространяя вокруг резкий лекарственный запах, что-то вносила в спальню, к Светкиной матери, потом тихо погромыхивала на кухне, завешивала в прихожей и в большой комнате зеркала — даже маленькое зеркальце, встроенное в спинку дивана, на котором сидела Светка. • Серега первым начал разговор про институт — про то, что «как назло» надо было уже уезжать — и Виктор именно тогда, при Светке, чуть ли не в бешенстве порвал билет. Серега же, не в силах поднять на Светку глаза, этого Викторова жеста не повторил... Потом Светка тихо, невыразительно, сказала: — Напрасно ты так, Витя. Вам надо ехать. Зачем же еще и вам ломать свои жизни... Серега воспринял тогда ее слова с облегчением, как понимание и разрешение, и лишь потом, позже, бил себя кулаком в лоб: а как же еще, по-другому, могла ответить на его молчаливый вопрос Светка!.. К поезду Виктор не пришел. Провожала Серегу только Клавдия Яковлевна, молчаливая и непривычно, по-бабьи, повязанная черным платком. — А как же он? — тихо, сочувственно спрашивал ее Серега, прощаясь. — Он?..— переспрашивала она, с непо'ниманием и грустью гля­ дя на него.— Я верю, Сережа, что он уже дает отчет своим поступкам... В вагоне было много молодежи, все чему-то радовались, громко, празднично, как в дни демонстрации, пело радио. Серега никогда еще не ездил на дальние расстояния, и первые дорожные хлопоты, новизной своей, немного развлекли его: разносили постель, собирали билеты, потом поили чаем с печеньем. Но когда он после чая забрал­ ся на свою вторую полку и лег, отвернувшись к зеленой перегородке, то неожиданно расплакался: там, в родном городе, он навсегда остав­ лял все, что ему дорого и без чего — а в этом он был тогда почти уверен — ему все равно долго не прожить... Он собрался на радиотехнический факультет только благодаря Светке. Иван Николаевич был по образованию инженером-радио- техником, и ей нравилась его работа. А Сереге, должно быть от отцовских бесед, казалось безразличным, куда поступать: лишь бы получить высшее образование, «быть не хуже людей». И если бы Светка готовилась стать терапевтом или хирургом — в мединститут подал бы заявление и он. Правда, то было еще такое время, когда технические специальности считались престижными. Анна Семеновна, математик, с нескрываемым презрением внушала им на уроках: 70