Сибирские огни, 1984, № 5

в гневной стати воительницы, в зовущем развороте головы, в по­ лете рук, даже в бетонной накидке, как бы подхваченной степным вер ром, было столько жизни, что казалось; женщина приостановилась на вершине лишь на миг, приостановилась, чтобы только перевести дыха­ ние, и сейчас, вот сейчас покинет,постамент — вновь ринется в гущу боя, увлекая за собою гвардейские полки. Подчиняясь извивам спирали, одолели последние метры, останови­ лись в тени постамента. Издали, в сравнении с фигурой женщины, взметнувшейся на высоту 17-этажного дома, он представлялся едва обозначившимся над землей диском. Вблизи оказалось: постамент — в три человеческих роста. Маршал прислонил к нему трость, оглядел пестревшие под ним, по всему кругу, цветы. Почетную вахту несли изысканные гладиолусы, аристократичные калы, кокетливые хризантемы, знающие себе цену георгины... С уважительностью, но решительно потеснив цветочную элиту, маршал освободил место для принесенного с собой букетика — незатейливых ромашек вперемешку с метелками ковыля. Возложив цветы, вскинул голову, нашел глазами высоко над собой каменное ли­ цо женщины, сказал как живой: — Это, мать, не с грядки — с Солдатского поля. Отпустил на шаг, одернул привычным движением китель, надел фуражку, столь же привычно проверив ребром ладони положение ко­ зырька, и, расправив плечи, отдал честь. Постоял с минуту, потом позволил себе вновь расслабиться, потя­ нулся за тростью. Адъютант опередил его — подхватил трость, предло­ жил, подавая: — У меня минералка с собой. Открыть бутылочку? Маршал поглядел непонимающе, а когда смысл сказанного достиг сознания, невольно поморщился: — Или мы на пикнике?! Спустились на площадь Скорби. Ее врезанный в склон кургана прямоугольник нес на одном конце Зал воинской славы, на противопо­ ложном — скульптуру Матери, склонившейся на берегу искусственного водоема над погибшим Сыном. Маршал остановился перед Скорбящей Матерью и, как только что наверху, подструнил себя, взял под козырек. И долго стоял так, глядя со стиснутым сердцем на охватившую Сына тяжелую, натруженную руку Матери, что вынянчила всех Сыновей России, взятых войной. Вынянчила и проводила — нашла в себе силы проводить.— в послед­ ний путь. Отсюда направились, обнажив головы, в Зал воинской славы. В центре громадного круга поднималась над каменными плитами пола — словно проросла сквозь них — отлитая из чугуна рука с заж а ­ тым в пальцах раструбом светильника. Негасимое пламя Вечного огня рвалось, расплескиваясь, к шатровому потолку, свод которого опирал­ ся на высокие, облицованные гранитом стены. На стенах, по всей гигантской окружности, теснились, взбегая под потолок, колонки имен — одна подле другой, в бесконечной последова­ тельности. Одна подле другой — золотом на темно-красном граните. В беско­ нечной, сХавливающей сердце последовательности. Маршал приблизился к светильнику, охватил отсюда вглядом зо­ лотые имена. Колонки имен. Колонны Героев, шагнувших со смертного рубежа в бессмертие. На минуту они все, вчерашние однополчане, представились ему в живом строю — море голов, море штыков, выставленные вперед авто­ маты, зажатые в кулаках «лимонки»... — Я ВИЧ, отзовитесь!— вырвалось у него. И тотчас под гулким шатром потолка плеснулось тысячеголосое: — Здра... жел... тов-щ командарм!