Сибирские огни, 1984, № 5

крыша на здании отсутствовала, полуразрушенные стены зияли пустыми глазницами окон; старинная кладка была иссечена тысячами пуль и осколков, щербины в красном кирпиче казались политыми кровью; сквозь изуродованные оконные проемы чернели обугленные ребра перекрытий, внизу громоздилось крошево битого кирпича, тускло отсвечивали из-под слоя пыли осколки стекол. Когда-то в этих стенах день и ночь хруптели жернова — то была одна из кормилиц предвоенного Сталинграда; войну она встретила под вывеской: «Мельница № 3 им. К. Н. Грудинина». Вывеску снесло взрывной волной в первые же дни осады, саму постройку, как ни лю­ товал враг, снести не удалось — ей суждено было стать одной из опор­ ных точек обороны. Одним из редутов, о которые пообломались клыки отборных частей вермахта. — Выходить будете, товарищ маршал? — повторил водитель, ставя ногу на тормоз. Маршал, не отрывая глаз от бывшей мельницы, отрицательно по­ качал головой. — На обратном пути, разве что. Адъютант, тоже поглощенный зрелищем руин, произнес в раз­ думье: — Все же умно поступили, что не стали... оставили, как есть. — Память же!— горячо вступил водитель.— Не стенд в музее — зримая память. — И памятник,— глухо добавил маршал; покашлял, еще глуше до­ сказал;— Какие тут ребятушки-братушки полегли!.. Машина миновала израненное здание. Опять ненадолго открылась манящая синь реки со знакомой цепочкой барж, потом водитель круто положил руль влево, через короткое время — вправо, и перед глазами снова замельтешили обвешанные балконами дома, запестрели мага­ зинные витрины. Истомленная жарой улица нетерпеливо рванулась ми­ мо них, устремляясь к маячившей впереди, на высоком просторе, на ветру, женщине с мечО'М во вскинутой руке. Изваянная в камне, женщина венчала зеленую вершину Мамаева кургана — притягивала к себе взгляд из дальнего далека. Потеснив адъютанта, маршал придвинулся из-за его плеча к лобовому стеклу, ревниво оглядел через него всю статую; не порушило ли чего безогляд­ ное время? Все в ней, от постамента до уткнувшегося в облако кончика меча, было знакомо еще по наброскам, по эскизам Вучетича; потом, уже в готовом виде, маршал принимал Мать-родину, как назвал свое создание скульптор, в составе Государственной комиссии. Ее и весь мемориальный комплекс, сооруженный на кургане. Подъехали к подножию кургана — к тому месту, откуда начина­ лась широкая лестница, ведущая на первый уступ. Адъютант поспешил наружу, проворно распахнул заднюю дверцу, помог выбраться мар­ шалу. — Не суетись!— выговорил маршал, принимая, тем не менее, помощь. Одернул китель, поднял, было, руку к воротнику, но, поколебав­ шись, застегиваться все же не стал; фуражку с букетиком положил на согнутую в локте руку, в другой руке привычно зажал набалдашник трости. — Двинулись? Остались позади первые три десятка ступеней. На площадке мар­ шал склонился над тростью, едва не касаясь грудью набалдашника, постоял так, хватая ртом знойный воздух. Распрямившись, промокнул платком лицо, шею, сказал, ни к кому не обращаясь: — Немного не рассчитал. Взял темп выше возможностей. До этого никто не решался лезть ему на глаза, теперь подал голос адъютант; — Может, вернемся? Машина — вон она... Маршал метнул в него сердитый взгляд.