Сибирские огни, 1984, № 5

Кислов помедлил, задрал голову, поглядел в потолок,— Коровник у не­ го в Рогачево старый! Ну и что? Можно еще подшаманить и зимовать, но он настырно новый построить хочет. А материалы где? Где фонды? Нету их, и все тут! Но Румянцев без конца тормошит меня, районные и областные власти допекает. Проходу уже от него нет! — И правильно тормошу, допекаю,— мягко, с улыбкой ответил Румянцев.— Возьмемся с управляющим Чуркиным за тебя — не отвер­ тишься, будешь пробивать фонды и решать задачу по-государственно­ му. Тому нас учат, к тому призывают. — Не торопись, — возразил Кислов.— Состоится же когда-нибудь решение о передаче Кудринского совхоза под опеку нефтяников! Все тогда будет тебе- и стройматериалы, и деньги, и рабочая сила. А мы пока не в состоянии решить твой больной вопрос. — Нет, ждать у моря погоды не будем.— Румянцев помял в руках шапку.— Коровник на двести пятьдесят голов в Рогачево мы непремен­ но построим. И срочно! Или я тут не директор. Или Чуркин в управле­ нии нашего хозяйства — потерянный человек. Если не так, уйдет он со своего поста! А потерять такого хозяина... — Смотрите вы на него!— наигранно возмутился Кислов.— Дед, молю тебя богом — забрось этого супостата на крышу! — А ты, паря, видно, сердит,— буркнул Митрий.— А кто сердит да не в силе — сам себе враг. Не силься глотать меня — подавишься. И силы моей не домогайся. Есть пока сила! Я ее^в кузнице выковал. А вы свою силу на машины переложили... Извиняй, что конфужу тебя! Сам напросился... Хрисанфу Мефодьевичу часто потом вспоминался этот заезд к сто­ летнему Крымову. И на силу человек дюжий, и на слово. И чего Кис­ лов тогда на него налетел? Ведь так себе мужичок — комарик. Сталкивала жизнь прежде Савушкина с Кисловым. Сталкивала и по-смешному, и по-дурному — по-разному... Гость не кость — за порог не бросишь. Тех, кто заглядывал к Хрисанфу Мефодьевичу в зимовье, он приве­ чал радушно. По нутру ему были люди открытые, и он на таких не жалел ни доброго слова, ни сытного угощения. Но душа его замыкалась, чер­ ствела при виде пустых и спесивых, напускающих на себя бог знает что. Спесивые, заносчивые встречались ему, правда, не часто, но уж когда он о них «спотыкался», то и одного чванливого хватало «по са­ мые ноздри». Тогда и разговор, и застолье были не в радость, все туск­ нело вокруг, светлый день становился сумрачным. Кислова впервые «представил» Савушкину Румянцев. Была суб­ бота, топили баню, и Николай Савельевич, сам не выносивший сильно­ го жара в парной, быстро выскочил в предбанник, а Кислов с Хрисан- фом Мефодьевичем остались еще попариться. Попарились и начали мыться. Кислов попросил потереть ему спину, и Хрисанф Мефодьевич, намыли® мочалку, от души и с усердием так надраил плечи, бока и поясницу райсельхозуправляющему, что спина стала ярко-малиновой, а сам Кислов постанывал при этом и сладко покрякивал. — А теперь мне шваркни-ка немного,— попросил его Савушкин. Кислов промолчал и стал ополаскивать себя прохладной водой. — Потри теперь мне! — громче сказал Хрисанф Мефодьевич.— Не слышишь, что ли, Андрей Демьяныч? — Слышу... Только мне, знаешь, не солидно спину тебе тереть! Будешь хвастать потом, что я это... спинотером у тебя был! Савушкин посмеялся над такой застенчивостью, стыдливостью Кислова, а после, когда за стол сели у Савушкина, когда Кислов стал пить и есть, не стесняясь, подковырнул гостя: