Сибирские огни, 1984, № 5

жины можно сравнить с выплавькой металла: и там и там начатое надо доводить до конца без промедления. Зажег домну — держи огонь, пока не выплавишь и не разольешь металл. Начал бурение глубокой сква­ жины— бури, не останавливай, ем и не хочешь, чтобы ствол осложнил­ ся. А осложнения от остановки могут появиться самые разные. То вы­ пучит г^шну. То случится обвал. А еще, что хуже всего, онаряд, гля­ дишь, прихватит. Остановишь бурение и сведешь все на нет. Поэтому и гоняют буровики глинистый раствор день и ночь, заставляют его циркулировать. В глубине земных недр, известно, тепло, и горячие струи раствора приходят на помощь холодным. В любой мороз буровая должна дышать, жить. — А какая она там, нефть-то, на глубине?— интересовался Хри­ санф Мефодьевич и был весь согрет любопытством. — Какая? — ненадолго задумывался Виктор Владимирович.— Там она — как шампанское! — Поди-ка чудачишь меня, мужика!— с недоверием отнесся к та­ кому сравнению Савушкин. — Лучшего образа я и не подберу,—настаивал инженер Ватру­ шин.—Нефть под землей именно вспененная от пузырьков растворен­ ного газа. Неда.вно отмечали Новый год, и сравнение глубинной нефти с бод­ рящим игристым напитком развеселило всех, кто слышал этот разговор охотни'ка-промысловнка с инженером... Мороз ковал, и к полудню не потеплело. Как панцирные, стояли сугробы, торосы. По земле гулял ветер, мел крупу. Хрисанф Мефодье­ вич, не в пример другим, не опускал у шапки ушей, не поднимал ворот­ ник полушубка. Не красовался — просто не было такой необходимости. — Первые в эту зиму морозы,— сказал буровой мастер Калинчен- ко, известный в стране нефтяник, имеющий уже не один орден.— А до этого погода стояла на удивление мягкая. По буровому станку сужу: пока без надсады работает. — Плюнь через .левое!— посмеялся Ватрушин. — Ты знаешь, Виктор Владимирович,— продолжал Калинченко,— что эти станки на крымские условия работы рассчитаны, а не наши — нарымские. Станок сносно ведет себя до минус сорока. Но как подна­ жмет мороз посильнее, так начинают свечи ломаться при резких уда­ рах об элеватор, хоть и сталь легированная, высших сортов сталь. — Да успел я тут уже кое-что уразуметь,— сказал Ватрушин,— На Волге природа мягче. А здесь такой, бывает, закрутит мороз, что смазочное масло ножом можно резать.— Говоря, Виктор Владимиро­ вич вскидывал подбородок: была у него эта отличительная привычка. — Без подогрева в сильную стужу —хана,— добавил Калинченко. Хрисанф Мефодьевич, уже повстречавшийся с сыном Мишей и вдо­ сталь наговорившийся с ним, не отвлекал его больше от дела и, когда по пятам за инженером Ватрушиным, слушал, смотрел, изредка что-нибудь спрашивал, а больше —молчал. Обратит на него внимание Виктор Владимирович, пояснит какой интересный вопрос — и спасибо. Умел Савушкин быть незаметным: профессия следопыта давно его этому научила. И сын Михаил у него, слава богу, скромностью не обделен. Постоял давеча с отцом, побеседовал, поулыбался и вернулся к своим дизелям. Хрисанф Мефодьевич стоял сейчас, посторонясь, и не мешал вести деловой разговор инженеру Ватрушину с буровым мастером Калин­ ченко. Буровой мастер как-то сразу и без сомнений пришелся по душе Савушкину. И не потому, что похвалил сына Михаила за старатель­ ность и хорошее знание дизельных двигателей. Просто Калинченко был, что называется, броский мужик. Вон у него какие большие, серые глаза, черные, красивого изгиба, взлетающие брови, высокий лоб, и во­ обще лицо — живое, подвижное. Хрисанф Мефодьевич не любил окаме­ нелые, истуканские лица: они вызывали у него жалость и озорное же­ лание пощекотать человека с таким лицом, рассмешить его. Калинчен-