Сибирские огни, 1984, № 5

помогали, жена. Надежнее и удобнее было бы подпустить щенка к ма­ тери, но Хрисанф Мефодьевич на поклон к Мотьке Ожогину не пошел. К тому же щенок сосал хорошо, глаза у него прорезались. Тут и кличка ему подоспела... Беря маленького Шарко в руки, Савушкин говорил с удивлением и гордостью: — Жить теперь будешь, стервец! Ты у меня и крещеный, и котом кусанный. Расти да умней, к тайге тебя приучу. Глядишь, самого косо­ лапого не испугаешься! Кудрино, бывшее до середины пятидесятых годов районным центром, покуда не пронветало, но у Кудрина было будущее, круто за ­ мешанное на месторождениях нефти и газа. Как , местный коренной житель, Хрисанф Мефодьевич вначале этому не очень-то радовался — боялся, что станет наступающая новизна помехой ему в охоте. Насто­ роженность жила в нем. И как ей не жить, настороженности, когда где-то рубили и жгли леса ненароком, из чистого ротозейства, портили реки, озера. Он был, конечно, не против вторжения сюда свежих ветров, но хотел во всем видеть порядок, рачительный глаз хозяина. С той же меркой ко всему подходил и директор здешнего совхоза Румянцев. Где надо и когда надо, Николай Савельевич рьяно вставал на защиту земли и тайги. Едва появились первые буровики-разведчики, Хрисанф Мефодьевич уже шел к Румянцеву и трубил: — Не отдавай им поля под застройки. Поля эти наши отпы и деды кровью с ПЭТОМ полили. Д а и Закон расточительство пахотной земли запрещает. У них, у нефтяников-то, посмотри, какая мощная техника! Пусть сами раскорчевывают, осушают болота. — Правда твоя,—соглашался Николай Савельевич, тоже коренной житель.—Я им готовые земли ни за что и никак не уступлю. Именно За ­ кон и совесть мне этого не позволят сделать. А помогать мы им будем. Должны помогать! Устраиваться на новом месте всегда тяжело. — Это так. Но ты не всегда тверд бываешь, Николай Савельевич,— возражал Савушкин.— Отдал управлению разведочного бурения все же приличный клочок под застройку! — Пришлось навстречу пойти,—согласился Румянцев.— Материа­ лы стали к ним поступать, станки, оборудование, а выгружать было не­ куда. Главный инженер Ватрушин даже с лица осунулся от пережива­ ний. Сроки шибко торопят их. Нефть государству нужна, и это пони­ мать надо, милый Хрисанф Мефодьевич!.. Зато и они помогают охотно совхозу. Вертолетами семена обещают в посевную на дальние отделе­ ния забросить, удобрения вывезти. Тигровка та же от Кудрина вон как далеко, а там “ Маслозавод. Надо оттуда масло быстро забрать — опять помогут. Мы со всеми должны жить в добром согласии. У Николая Савельевича Румянцева не отнять было ни доброты, ни ума, ни веселости. Держался всегда он спокойно, по возможности ста­ рался не раздражаться, не шуметь. Сдерживал себя, умел это делать. А иначе на его беспокойном посту пропасть можно было от постоянных тревог и забот. Савушкин и Румянцев ценили друг друга и не скрывали этого ни перед кем. И не корыстные интересы сближали их. У обоих хватало и здравого смысла, и той непосредственности, которая так бывает мила и приятна в людских отношениях. Да и пути у них перекрещивались; то в тайге повстречаются, то на поле, то на сельской широкой улице. Приятно было Савушкину вспоминать хорошего человека... ...Шарко нашел под столом в зимовье чистую белую кость, лизнул ее раз, другой и оставил. — Чо, паря! Голую кость и собака не гложет? — рассмеялся Хри­ санф Мефодьевич.— Тогда кашу перловую ешь.— И он вывалил перед Шарко густую, комком, крупнозернистую кашу. Буря не утихала. Вой ее отдавался в печной трубе.