Сибирские огни, 1984, № 5

так в своих каменных позах? Вчера Савушкин немного прошел по их следу. Они осторожно спустились к Чузику, потоптались на берегу — искали, где лед покрепче. Выше переката в этом месте речку сковало льдом, и там они перешли. Остановятся в ряме, будут пастись. У них там стойла... Невольно Хрисанф Мефодьевич стал размышлять, почему в этом сезоне ему не очень везет на лосей. Пропала сноровка,..что ли? В соба­ ке ли только дело? Уж не начал ли сам он стареть? Ведь постарел вон Кириллка Тагаев, перестал гоняться по тайге за зверем. Таким ли он сам-то был в прежние годы! Как ни высунется в таежку, так и с добы­ чей. Чутье вело, подсказывало, будто на ухо шептало, в каком углу, в какой болотине звери стоят. Лишь подумает, повернет туда лыжи и точно! Дивились многие нюху его, проницательности. И тут Хрисанфа Мефодьевича опять словно кто в бок толкнул: сглазила, изу- рочила его кудринская знахарка, скопидомная старушня Пея-Хомячи- ха! Вот рваная чуня. На Савушкина у нее давно зло... Когда-то Пея-Хомячиха в женки к нему набивалась, да он от нее круто в сторону повернул. На кой ему ляд спекулянтка, обманщица! Жадность всю жизнь у Пей затмила. Так она и осталась без мужа, без детей. Умрет, а что после нее останется? Одни затхлые тысячи. На мо­ гилу прийти будет некому. Не то что цветов — отцветшего одуванчика никто на могильный холм не положит. Слава богу, судьба отвела его от Пеи-Хомячихи. Да разве он смог бы с ней жить? Увольте, избавьте! Сорного слова о Савушкине добрые люди не скажут, а Пея-Хомячиха всегда на языке у всех. По магазинам, по орсовским базам то и дело шнЫряет, наберет там того, другого — цветастых платков, например, и едет с ними в Молдавию, сбывает там ходовой товар втридорога. Из Молдавии сюда везет то, чего здесь не бывает. Так и мотается каждый год челноком, «зарабатывает» себе жирйый навар, Ох, уж Пеюшка эта, зазнобушка! Д о сей поры еще хвалится, что денег у нее столько, что сразу тому мужику «Ладу» купит, кто замуж ее возьмет, и что вообще она такой капитал в руках держит — иа четы­ ре машины хватит. Предлагает себя увядающая бабенка, трясет мош­ ной, да что-то никто ни на нее, ни на деньги не зарится. Кому подби­ рать Охота гнутый, позеленевший пятак. Машина! Савушкину она не нужна, а так в Кудрине уже многие приобрели легковые —в ожидании бетонных дорог, асфальта, когда здесь со временем город построят. Зять его, Михаил Игнатов, которого Хрисанф Мефодьевич в простодушии и любви называет Игнахой, со­ брался «Ниву» купить. И купит! Поворотливый мужик, все в руках у него кипит и ладится. А город построят тут, непременно построят, коли так много об этом кругом говорят. Нефть добывать будут, газ. Дороги хорошие выстелят. А машина Савуш'кину все равно не нужна. Ему и Солового хватит. Мерин добрый, хоть, и бывает с норовом. Ме­ рин за трудовые рубли куплен в совхозе. Конь для мужика и охотника выручка. Приставляй к коню розвальни в зиму, летом —телегу и ру­ ли в какую хошь сторону. И огород вспахать, и сено убрать, и навоз от пригона на поле вывезти... Пея-Хомячиха не выходила из головы Хрисанфа Мефодьевича. По­ следние годы она стала приставать к охотнику, чтобы он ей меха про­ давал. Изредка Савушкин делал кое-кому услугу — то выдру сбудет, то пару норок, то на шапку ондатровых шкурок. Однако же не в ущерб плану заготовительному. На этот счет у Хрисанфа Мефодьевича было свое разумение: он считал, что хорошему человеку можно и уступить. Ведь свой же он человек—советский, и ему, живущему в пушно-мехо­ вом государстве, в сибирской сторонушке дальней, хочется иметь и бо­ гатую теплую шапку, и воротник ворсистый. Меха теперь и в магазине есть, да они «кусаются». Вот он купил себе темную норковую ушан­ ку— блажь такая пришла-^и заплатил за нее шестьсот рублей. Денег не пожалел, но подумал, что все-таки дорого... Что говорить, выручал Савушкин б'лизких людей мехами и мог бы