Сибирские огни, 1984, № 5

текстом, из которого затем развиваются эпос, сказка, баллада, лирическая поэзия. При некоторой близости мифологии ху­ дожественному творчеству вообще, между ними налицо принципиальные различия. Не нужно доказывать, что мифу, присущи мно­ гие чрезвычайные архаические особенно­ сти. Мифологическое сознание, например, с легкостью пренебрегает элементарными законами формальной логики. Это дало основание известному французскому учено­ му Л. Леви-Брюлю выдвинуть в свое вре­ мя теорию о дологическом характере пер­ вобытного мышления в целом. По его мне­ нию, в области коллективных представле­ ний, к которым принадлежат мифы, древ­ ний человек руководствовался не логикой, а мистическим сопричастием между самы­ ми разнородными явлениями, произвольно возникавшими в его сознании и полностью непроницаемыми для практического опы­ та. Нешерно истолковывающие Л. Леви- Брюля эпигоны принялись даже твердить об «ущербности» опутанного мифологией мыш­ ления «низших» народов, противопоставляя ему высокий интеллект европейских наций. Не приходится, однако, сомневаться, что мифологическое мышление — исторически обусловленный этап развития сознания; не­ мало его пережитков можно насчитать и в современной европейской культуре. Более важна другая сторона проблемы. В послед­ нее время все большее число ученых-естест- венников приходят к выводу о том, что во многих отношениях мифопоэтическое миро­ восприятие по своему духу ближе к новей­ шим физическим теориям, чем, скажем, современное обыденное сознание. Давно уже отмечено, что пространственно-времен­ ные представления первобытности весьма созвучны основам релятивистской физики. Формальная логика, например, не в состоя­ нии разрешить противоречие, состоящее в том, что для объектов, движущихся с раз­ личной скоростью, время течет по-разному. В мировом же фольклоре чрезвычайно распространен сюжет о том, как герой про­ водит в тридесятом царстве несколько ча­ сов или дней, а вернувшись домой, обнару­ живает, что прошли годы или столетия. Подтверждается вывод о том, что архаич­ ная мифология в определенном смысле бли­ же к Эйнштейну, чем к Ньютону. Обилие в мифологии и фольклоре ярких образов, нагромождение фантастики соз­ дают впечатление неупорядоченного много­ образия. Специальные исследования, одна­ ко, показывают, что это далеко не так. Од­ ним из первых, кто Начал структурное изу­ чение фольклора, был выдающийся совет­ ский исследователь В. Я. Пропп. Ему уда­ лось доказать, что кажущаяся произволь­ ность сюжетов русских волшебных сказок на деле оборачивается весьма определен­ ными закономерностями и зависимостями. Проанализировав большой фактический материал, В. Я. Пропп заключил. Что все сюжетное богатство сказочного фолькаюра определяется несколькими десятками 'ф а ­ бульных ходов-функций, различные комби­ нации которых и создают видимость неис­ черпаемого многообразия. Новые сказки создаются не путем произвольного фанта­ зирования, но при помощи «нанизыв.ания» на достаточно устойчивую «кристалличе­ скую решетку» (составляющую специфику сказочного жанра) традиционных персона, жей и обстоятельств. Иными словами, фоль­ клорные повествования строятся псь опре­ деленному шаблону, который, на первый взгляд, не всегда виден сразу. И хотя сказ­ ка уже довольно существенно отличается от мифа, прежде всего своим ярко выра­ женным социальным кодом (т. 2 , 'с. 442), однако выделенные В. Я. Проппом законы являются существенными для всего худо­ жественного творчества древности, В настоящее время широкой извест­ ностью пользуются исследования француз­ ского культуролога К. Леви-Стросса, наи­ более продуктивно работающего в области структурного анализа. Главное содержание его концепции сводится к тому, что мифо­ логическое мышление качественно не отли­ чается от научного, у него лишь иные за­ дачи и иная внешняя форма, логика же ми­ фа не менее тонка и взыскательна, нежели логика научного текста. В целом такое мнение можно считать оправданным; пред­ ставление о противоречивости и запутан­ ности мифа возникает у исследователей по­ тому, что им, как правило, неизвестны зна­ чения всех составляющих его элементов. Здесь напрашивается сравнение с языком: если нам знакомы лишь отдельные слова, то стройная, образованная по всем прави­ лам грамматики речь будет воспринимать­ ся как невнятное бормотание. Структурные же исследования и призваны выявить грам­ матику мифа. Но это лишь часть проблемы. Структура мифа не существует кйк нечто застывшее и неизменное. Его образы мно­ гозначны и семантическими связями соеди­ нены с другими. В силу этого они легко взаимозаменяются, что приводит к переко­ дировке текста при сохранении прежней структуры. С точки зрения внешней два самостоятельных мифа могут не иметь меж­ ду собой, казалось бы, ничего общего, но фактически они. будут дублировать друг друга. Новый метод позволяет глубже проникнуть в духовный мир архаических культур, постичь своеобразие присущего им мировосприятия. Не случайно, что работы К. Леви-Стросса, основателя этого метода, пользуются огромной популярностью не ■ только у специалистов, а по значению их сравнивают со знаменитой «Золотой ветвью» Дж . Фрезера, открывшей в свое время для европейцев своеобразный мир первобытной культуры.’ Марксистское понимание сущности мифо­ логии, вбирая в себя рее ценное из накоп- ■ ленного в этой области, обращает особое внимание на социальную подоплеку этого сложного феномена. Уже при самом' поверх­ ностном знакомстве,с мифами разных наро­ дов бросается в глаза, что среди них мно­ го похожих друг на друга буквально как две капли воды. Возьмем, к примеру, широ­ ко распространенные дуалистические пред­ ставления. "Гак, иранцы считали, что миром управляют два божества — добрый ' Ор- музд'и злой Ариман, между которыми идет непрестанная борьба. В христианской рели­ гии им соответствуют бог и дьявол. В мифах многих сибирских народов мир творится двумя демиургами— добрым и злым. Сю­ да следует добавить генетически родствен­ ные этим легендам известные едва ли не всем народам предания о двух героях, братьях ПО; крови, но в то же время и со­ перниках. Близнецы либо творят мир в