Сибирские огни, 1984, № 5

Глаза Шарко в полутьме казались большими, блестящими, будто исте­ кали слезой. И опять, как сегодня в тайге, больно кольнуло в Груди Хрисанфа Мефодьевича. — Ничего, дружок, выправишься. Покажешь еще былую-то пры'Гь! Нынче Савушкин вовремя, не без доброй поддержки Румянцева, завез в зимовье снаряжение, устроился, печь затопил. Запахло жильем, таким родным, близким духом. Позже подъехал зять Михаил Игнатов, помог запоры поставить на Чузике, чтобы в мордуши рыба ловилась, когда ударят морозы и начнется «загар» реки. Тогда рыба по ямам все равно будет погибать от недостатка кислорода, так хоть взя'гь ее успеть с пользой для человека. После налаживания запоров собрались на охоту и взяли по чернотропу лося — на пропитание себе и гостям, ка­ кие наведаются. Снега повалили густо сразу после ноябрьских праздников, в неде­ лю увили, укатали все кругом. Каждый зверь и каждая птица оставили след, можно было идти тропить. Хрисанф Мефодьевич на Соловом по­ кружил изрядно по отведенным угодьям. Боровой дичи в этом году было мало, а лоси держались кучно по рямам за речкой, по заболоченным', мшистым зарослям. Кормов лосям было там вволю, вот они и топта­ лись на облюбованных местах. Хорошо зная стойла зверей, Савушкин попытался взять лосей гоном, но Шарко из-за старости и глубокого сне­ га долго не мог преследовать сильных, быстрых животных, и они уходи­ ли, не позволяя собаке настигнуть себя и держать, пока охотник не подкрадется на выстрел. А подходить надо было близко: Савушкин ред­ ко стрелял дальше, чем за сто пятьдесят шагов. Подоспел срок добывать пушнину, и она пошла Хрисанфу Мефодье- вичу в руки. Почти каждый день он возвращался со шкуркой соболя, а раз как-то принес даже трех. Это была просто редкостная удача. В капканы Савушкин поймал четырех норок, подстерег у полыньи выд­ ру, гнался однажды за рысью и тоже настиг ее. А в заячью петлю вле­ тел такой большой лис, что из его меха можно было бы сшить две жен­ ских шапки. Красивый был лис, редкостный — с ярким рыжим крестом на спине, с черными острыми ушками. Такую лису охотники называют крестовкой, и она дорого ценится... Хрисанф Мефодьевич все продолжал стоять под навесом и смотреть на Шарко. Полное, круглое, безбородое и безусое лицо охотника выра­ жало сейчас задумчивость. Он все еще сильно переживал свою давеш­ нюю горячность. Удумал же — пристрелить Шарко! А за что? За един­ ственную ошибку в его собачьей жизни! Савушкин представил себе, сколько он взял с ним трофеев за последние годы. Пушнины на многие, многие тысячи. А мяса сохатых? И в двадцать тракторных тележек не уложить! За это он премии получал, подарки и грамоты. И медаль — награду правительства. В почете и уважении Савушкину никто никог­ да не отказывал. Молва о нем шла всюду добрая. А не будь у него Шарко? Мало бы он без него-то сам по себе значил. — Но как же нам дальше-то быть?— спрашивал Савушкин верно­ го пса своего.— Замена нужна тебе, друг. Д а такая, каким сам ты был в сильную зрелую пору. За добрую лайку не жаль и корову отдать, шку­ ру медвежью! А ты оставался бы у меня зимовье сторожить. Д а где тако­ го хорошего пса сразу-то сышешь? В углу навеса хранились в ларях продукты. Хрисанф Мефодьевич подошел, пошарил в мешке, вынул краюху мерзлого хлеба и положил ее в лапы Шарко. Пес лизнул хлеб, завилял в благодарность хвостом. — Грызи... Отдыхай... Я дровами займусь: морозяка крадется. У поленницы Савушкин остановился, всматриваясь по сторонам и прислушиваясь. Ветер кидался снегом, кутермил вовсю, угрожая к но­ чи перерасти в настоящую бурю. Тракторная тележка, завезенная сюда трактористом-зятем с осени, хлопала оледенелым брезентом. В тележ­ ке лежали мешки с овсом да кое-какая поклажа. В тележку он склады­ вал на хранение лосиное мясо, когда удача сопутствовала ему. А вообще при хорошей добыче он в тайге делал саево — такой сруб небольшой на и