Сибирские огни, 1984, № 5

«Гражданский человек» Виктор Астафьев писал во время ночного дежурства на за­ воде (не выдержав из-за ранений тяжело­ го физического труда, временно устроился на «легкую» должность вахтера), писал на пронумерованных страницах казенного журнала записей. Рассказ, разумеется, был о войне. Показательна история его созда­ ния. После демобилизации из армии, осе­ нью 1945 года, Астафьев, живя в ураль­ ском городке Чусовом, посещал там лите­ ратурный кружок при местной газете. Однажды на , заседании кружка сотрудник редакции, бывший фронтовик, прочитал свой рассказ, который глубоко возмутил Виктора Петровича. Герой этого рассказа летчик, без труда, словйо ворэн из бердан­ ки, сбивал вражеские самолеты. Война в таком изображении, выглядела серией лег­ ких победоносных приключений. Иное впечатление, иное понимание собы­ тий вынес с поля боя фронтовик Виктор Астафьев. Его «Гражданский человек» вос­ создает ратный подвиг однополчанина ьМатвея Савинцева; надежная дружба сое­ диняла молодого бойца с пожилым связи­ стом, в прошлом колхозником из' алтай­ ской деревни Шумихи. Кстати, автор сохранил в своем произведении подлинное имя героя и много лет спустя получил бла­ годарное письмо от его дочери. «Граждан­ ский человек» положил начало работе сегодняшнего большого мастера, этот пер­ вый опыт ценен прежде всего стремлением к реалистическому изображению человека на войне. Но это далось автору не просто. Друг В. Астафьева солдат Матвей Савин- цев погиб в бою. Однако тогдашним ре­ дакторам . смерть . литературного героя ка­ залась крайним проявлением пессимизма, от которого они и постарались уберечь начинающего художника. И получилось: в «Гражданском человеке» Мотя Савинцев попадает в госпиталь, куда, конечно, не запаздывает награда за храбрость, В новой редакции этот рассказ озаглав­ лен «Сибиряк». Писатель восстановил дра­ матический финал повествования. Понятно, суть не в том, чтобы военный рассказ за­ канчивался непременно смертью героя, и даже не в том, к чему стремился молодой автор: «чтобы все было, как было». Но в данном случае смерть солдата придала рассказу глубину и силу, подчеркнула же­ стокость войны, ее трагедийный характер. За достоверной, врезающейся в память- картиной гибади рядового Матвея Савин­ цева следует эпнчески-масштабная фраза: «Земля, пахнущая драмом и хлебом, приня­ ла его с тихим вздохом». Как уже отмечалось, этот небольшой рассказ сыграл заметную роль в становле­ нии писателя. Тема минувшей войны будет одной из ведущих в его творчестве. А взгляд на окопную действительность в «Сибиряке» пол>>чил в его книгах дальней­ шее развитие, обогащенное ■ новыми раз­ мышлениями, новыми витками аналитиче­ ского исследования событий. Примечательно, что такое чуждое идеа­ лизации постижение в.ойны уже с первых ее месяцев утвердилось в произведениях крупнейших ■ мастеров — М. Шолохова, А. Толстого, Л. Леонова, в книгах писате- лей-фронтовиков — К. Симонова, А. Бека, Б. Горбатова, Э. Казакевича... Однако в конце 40-х — начале 50-х годов (именно. когда начал В. Астафьев) возобладали «теории» бесконфликтности и «идеального героя, воцарилась в ряде «признанных» произведений ложная монументальность и парадность. И высоким поступком молодо­ го Астафьева, писателя «из глубины Рос­ сии», оказалось его стремление пойти на­ перекор литературному поветрию, трудной дорогой обнаженной правды, почувство­ вать то, о чем он категорично и страстно сказ(ал позднее: «...врать о войне, как, впрочем, и плохо писать о страданиях на­ рода,— стыдно». В астафьевской концепции войны на первый план везде и всюду выходит фигу­ ра русского солдата. Она присутствует в его известных повестях «Звездопад». и «Пастух и пастушка», она в центре боль­ шинства его военных рассказов, созданных в разные годы. Действие этих рассказов происходит и на фронте, и в тылу, а неко­ торых — и в мирное время, подчас в на­ ши дни, запечатляя влияние войны на ха­ рактеры и судьбы людские, память народ­ ную о невиданной битве ради жизни на земле. «Мне явственно представилось, как бре­ дут по непролазной грязи • мои окопные друзья. Винтовки, а у кого и «пэтээры» на плечах, на поясах подсумки, мятые ко­ телки, лопатки и прочая благодать, а под по­ ясами, как всегда в дрянную погоду, пусто. Идут они и не знают: поедят сегодня или нет, высушатся или мокрые лягут спать, да и придется ли поспать, доведется ли дожить до погожего дня? Уцелеть в такую войну — му1ьреное дело! Ох, мудреное!» , Но не думает о себе этот безымянный боец — герой астафьевского рассказа «Солдат и мать», бредет он по выжженной прифронтовой деревне, и праведный гнев закипает, и рвется в бак — отомстить, победителем вернуться, пройдя «сквозь во­ енные страсти». Тяготы войны, ее изнурительную рабо­ ту, будни привыкших к лишениям трудяг- окопников, кровавые бои все это В. Астафьев нарисовал с подлинностью, болью, достоверностью, с непридуманными деталями. И тем незабываемы его военные рассказы: «Индия», «Поросли окопы тра­ вой», «Передышка», «Старая лошадь», «Горсть спелых вишен»... А в одном из лучших рассказов этого цикла — «Сашка Лебедев» — с мучитель­ ной жалостью передаются страдания ра­ неных солдат, попавших с передовой на эвакопункт, а затем в госпиталь. Каким нечеловеческим многотерпением преодоле­ ваются огненные версты,, какими жертва­ ми! Но воссоздавая обыденность войны, В. Астафьев не стал бытописателем, не ув­ лекся внешней, иллюстративной стороной. Недаром известный критик Александр Ма­ каров утверждал: «...по натуре он мора­ лист и поэт человечности и относится к тому роду художников, которые пишут о душе — предмете необъяснимом и как бы иллюзорном, однако всем понятном...» Тяжелая фронтовая жизнь выпадает на долю связистки Саши Краюшкиной. Сов­ сем молодая девушка, она успела сполна хлебнуть лиха. Погиб ее жених, убит брат, двое других братьев пропали без вести. На передовой Саше приходится не то.аько